Факты показывают, что Боулби был неправ в отношении ситуации, когда уход за ребенком осуществляют нескольких опекунов. В ходе исследования Мэри Эйнсворт младенцы племени ганда из сельской Уганды, для которых нормой является участие в уходе за ребенком нескольких лиц и для которых был разработан вариант теста «Незнакомая ситуация», демонстрируют примерно одинаковое соотношение надежной и ненадежной привязанности с детьми, принадлежащими среднему социоэкономическому классу из городов Балтимор и Хэмпстед, а именно, одна треть к двум третям. Только в испытывающих экономические трудности семьях из глубинки, из наших обедневших городов, уровень небезопасной привязанности резко возрастает, и здесь модель привязанности преимущественно ненадежно-дезорганизованная – категория, которая разрабатывалась уже после смерти Боулби (Holmes, 2000).
Если это так, то проблема должна быть связана с определенным типом бедности и угнетенности, а не с количеством лиц, осуществляющих уход. И это объясняет, почему в «теории привязанности» есть момент неприятного самодовольства: хорошими матерями становятся зажиточные люди из городов и крестьяне в отсталых странах. Однако это не объясняет степень страха и облегчения в связи с отсутствием и возвращением матери. Хорошее социальное обеспечение может принимать различные формы, но мать остается решающей фигурой в некотором фундаментальном смысле. Можно предположить, что при наличии нескольких опекунов биологическая/телесная связь с матерью охраняется более сильно, ребенок громче кричит о своем разрыве с ней и мгновенно чувствует себя спокойнее после ее возвращения. Случалось ли нечто подобное с нами, детьми военного времени?
Чтобы ответить на этот вопрос, я собираюсь обратиться к исследованию эвакуированных из Кембриджа детей, о котором я говорила. Его возглавляла Сьюзан Айзекс, бывший президент Британского психоаналитического общества, глава школы-интерната Молтинг[17] и департамента детского развития в Лондонском институте образования. Среди других в команде Айзекс были Мелани Кляйн и Джон Боулби. Команда была собрана для того, чтобы проанализировать, какое влияние на развитие ребенка оказывает переезд из дома. Исследование, которое проводилось при помощи опросника, заполнявшегося детьми, примечательно с точки зрения критической и самокритической рефлексии Айзекс (Isaacs, 1941). Нам необходимо учитывать также практику изъятия детей из семей. До войны каждый год около 40000 детей, в основном из «разбитых домов» или «проблемных семей», были отданы в другие семьи. Работа Боулби (и других авторов) во время войны и после нее была призвана остановить эту практику. Биологический дом лишь в редких случая мог быть настолько плохим, чтобы оправдать изъятие ребенка. Но в течение сентября 1939 года 47 %, или около 750 000, школьников страны были перевезены со своими учителями из городов в сельскую местность. (До призыва брат Ричарда Пол – глава 5 – был одним из них.) Еще 420000 матерей с маленькими детьми и 12000 будущих мам также были перемещены