Вот маленькая девочка, которую пациент Биона во сне отправляет к глазному специалисту/специалисту по Я. Он смущен и, вероятно, делит свою жену со своим гомосексуальным (наверняка бисексуальным) шурином. Как сиблинговые Я и Ты становятся гендерными? Когда появившийся на свет новорожденный начинает противостоять старшему сиблингу, эти различия будут видны всем вокруг и ситуация становится трудно переносимой. Именно старшие и младшие сестры (не братья) запустили определенные процессы в детстве мужчины-вагоновожатого, а затем вызвали истерию во взрослом возрасте. Ревность связана с положением – он находится там, где я хочу находиться. Но это связано с ненасытностью желания: даже сытый ребенок хочет все молоко, поэтому ревность перемежается с завистью к тому, что кто-то имеет или чего не имеет; у него есть то, чего нет у меня, а я хочу это; или с презрением – я не хочу того, что он/она получил, или они не получили того, что я получил. Здесь мы должны понять, как «нарциссизм незначительных различий» выбирает небольшие различия, которые становятся большими – гениталии, цвет кожи или что-то еще. В отношении пола в большинстве случаев анализа предполагается, что именно его последующее подчинение репродуктивности способствует угнетению женщины как будущей матери, идеализированной и опороченной. Я хочу предложить совершенно другую точку зрения. Я полагаю, что сиблинговая травма стимулирует построение гендерных различий. Пол возникает в сиблинговых (или эквивалентных им) отношениях.
На первый взгляд, организация общества в теории и на практике подтверждает широко распространенное мнение о взаимосвязи способности к деторождению и статуса женщины как представителя второго пола. Чтобы оспорить это объяснения, я хочу предложить в качестве контраргумента темы половых различий, размножения и безумия в контексте западного мира. Почему безумие? Первая часть моего аргумента уводит нас от сиблингов, к которым я потом вернусь. Взаимосвязь между социальными изменениями и психическими структурами означает, что всегда существуют скрытые психические структуры, которые выходят на поверхность, с одной стороны, чтобы ознаменовать социальные изменения, а с другой – как реакция на них: между психическим и социальным нет однозначной корреляции, но существует несомненная и необходимая взаимозависимость. С психоаналитической точки зрения психические заболевания равны нормальным психическим процессам в широком смысле: так называемые здравомыслие и безумие – это не отдельные психические процессы, а непрерывный процесс. Поэтому психопатология предлагает некоторые преувеличения, которые могут дать нам ключ не только к индивидуальной психике, но и к социальному миру, который ее производит.