Почти сразу после рождения брата, когда ей было уже шесть лет, г-жа Х заболела полиомиелитом и была госпитализирована. Она выздоровела без заметных осложнений. Она вспомнила некоторые забытые моменты: как медсестры шлепали детей в палате, куда ее поместили, а также восхищение и напряжение, которые она при этом испытывала. Она вспомнила, что незадолго до рождения брата и ее болезни, она, вероятно, сильно озабоченная беременностью своей матери, довольно осознанно и тщательно исследовала свое влагалище и продолжала помещать в него свою руку и играть с вагиной. Затем она вспомнила, как соблазнила своего брата, когда ему было около двух лет, а ей было восемь или девять. Она заставила его поиграть с ней в постели их родителей и отчетливо вспомнила свое генитальное возбуждение, когда она заставила его потереть свой член о ее гениталии. Примерно в то же время она рассказывала ему о своем непреодолимом желании ударить его, как будто он был ее собственным непослушным ребенком. Она думала, что ее агрессия по отношению к нему была довольно сильной и вызывала у их матери заметное беспокойство. Во время одной из аналитических сессий, когда она говорила о насилии по отношению к брату, она упомянула случай, когда она разбила ему губу, бросив в него теннисную ракетку, когда усердно разыскивала его «задний проход». Начиная с момента госпитализации и вплоть до начала анализа простейшая мысль о том, что взрослые избивают своих детей, приводила ее в волнение и смятение и уже не отпускала.
Когда г-же Х исполнилось одиннадцать, ее родители развелись и вступили в повторные браки. Г-жа Х и ее брат остались с матерью, и у них появился младший сводный брат. Г-жа Х никогда не воспринимала своего отчима как имеющего к ней какое-либо отношение. Но отношение миссис Х к ее собственному, теперь в некоторой степени отсутствующему биологическому отцу стало очень кокетливым, и она сама воспринимала своего отца как мучительно сексуального и отвергающего. Теперь фигуры родителей заметно выделялись: г-жа Х явно чувствовала, что победила в состязании за внимание отца, сексуализация отношений с ним явно была одним из способов, к которому она уже прибегала в отношениях с братом, чего он избегал. В случае г-жи Х это было истерическим проявлением эдипова комплекса.
В раннем подростковом возрасте г-жа X снова серьезно заболела. Хотя она была снова госпитализирована, природа заболевания оставалось невыясненной, потому что все его проявления были удивительно похожи на полиомиелит. Однако, поскольку она уже болела им, доктора решили, что это не может быть полиомиелит, так как им невозможно переболеть дважды. Г-жа Х вспоминала, что, когда она выздоровела после второй серьезной болезни, по пути в школу она должна была отводить своего младшего сводного брата в детский сад. Она помнила, как всю дорогу терроризировала его ужасными историями. Он вырос нервным и подавленным молодым человеком, в связи с чем, как теперь вспоминала г-жа Х, она всегда чувствовала вину. Однако только в ходе анализа ей пришло в голову, что она, возможно, послужила главной причиной того, что жизнь ее родного брата также сложилась не лучшим образом: он вырос необычайно пассивным, страдал от ночных кошмаров и имел ряд тяжелых фобий во взрослой жизни. Когда он женился, она чувствовала, что их отношениям пришел конец. Вплоть до этого момента она была убеждена, что всегда обожала его, а он ее.