Изменения в мировоззрении настоятеля Войновского монастыря вызвали беспокойство федосеевцев с Преображенского кладбища. В связи с этим было принято решение о задержке постоянной субсидии, а Павла Прусского вызвали в Москву с требованием объяснений. В 1858 г. настоятель прибыл в Москву, но после переговоров с членами общины остался при своем мнении. В результате руководство Преображенского кладбища отказалось от общения с ним, а контакт с Войновом стал осуществляться через Алексея Михеева. О. Павел, так и не отказавшись от своих взглядов, уехал в Петербург, где получил материальную помощь у единомышленников. Возвращение Павла на Мазуры привело к тому, что Войново стало местом ожесточенных религиозных споров. Окончальный раскол в общине произошел в 1859 г. перед самой Пасхой. Причиной его стало разрешение исповедоваться и принимать участие в общей молитве, данное Павлом женатым мужчинам. Вся община разделилась на две группы: сторонников Павла и тех, кто упорно следовал старому правилу (бракоотрицатели). Во главе последних стоял вышеупомянутый Алексей Михеев. Таким образом, убеждения Павла оказались близкими взглядам поморцев-новоженов, которые в 1860 г. приняли его в Москве в свою общину. Тем не менее расхождения во взглядах все же существовали, например, по вопросу об Антихристе и о библейских пророках Илии и Енохе [Буданова 2007: 86—101]. В 1862 г., будучи в Москве, о. Павел выступал против Белокриницкой иерархии. Затем стал посещать общины старообрядцев в Петербурге, Пскове и других городах, где служили его ученики [Субботин 1968а/8: 3–4].
Оживленные споры по вопросу о браках стали одной из главных причин основания Павлом собственной типографии. К организации типографии настоятель приступил уже в 1859 г., начав собирать деньги и с этой целью значительно ограничив монастырские расходы. Вопреки утверждениям многих, типография Павла действовала не в Войновском монастыре. Будучи опытным конспиратором, игумен не хотел вести опасных переговоров с прусскими властями по поводу издательской деятельности [Архимандрит Павел 1886: 306; Субботин 1867/24: 8; Ср.: В. 1867/142: 1–2; 1867/175: 1]. Типография действовала в Иоганнисбурге (<по-другому называвшемся Яньсборк, Яньспорк, Гансборг, Ванцборг> (ныне г. Пиш), в здании, принадлежавшем известному мазурскому печатнику Антонию Алоизию Гонсеровскому (1821 – ок. 1888) [Bukowski 1948: 346; Chojnacki 1959: 47–80; 1965: 6–8; 1972: 247]. Фамилию Гонсеровского в своих изданиях старообрядцы использовали только два раза: в книге «Царский путь» (1860) и в первом экземпляре газеты, т. и. малой «Истины» (январь 1863 г.). Отсутствующий минускульный церковнославянский шрифт Павел приобрел в Праге, а маюскульный распорядился отлить на месте, в Иоганнисбурге. <Кроме церковнославянского шрифта в иоганнисбургских изданиях использовался также шрифт греческого алфавита> Согласно подписанному договору, А. Гонсеровский обязался научить печатному делу высланного к нему о. Павлом Константина Голубова. Формально предприятие под названием «Славянская типография» принадлежало Гонсеровскому, который получал от ее аренды доход. В действительности владельцем типографии поначалу стал монастырь, а потом – непосредственно Голубов. Этот одаренный молодой человек в течение непродолжительного времени освоил типографское дело, научившись выполнять задания наборщика, печатника и корректора, проявил также литературный талант, опубликовав целый ряд публицистических статей собственного сочинения, в которых проповедовал мысли и взгляды, перенятые им от его учителя игумена Павла. Публикуя аргументы в защиту истинности бессвященнословного брака, он подкрепил слова делом и в 1863 г. женился на дочери сувалкского беспоповца Ивана Попова Устинье. Семья Голубовых проживала в Иоганнисбурге до конца 1866 г. [Субботин 1867/24: 24; 1867/39: 8].