Мы дошли до Дозора Тора, но прежде, чем Мэйсон ушел к себе в комнату, чтобы поспать то немногое время, оставшееся от темных утренних часов, я сказал:
– Завтра, когда мы уедем в город, вызови Гарвина с башни и вели наблюдать за Кази. Она не знает его, и он сможет раствориться на заднем плане. И Юрсана привлеки.
Брови Мэйсона взметнулись. Упоминание такого человека, как Гарвин, – который был очень хорош в своем деле, – послужило признанием моих сомнений.
Я надеялся, что Мэйсон ошибался. Надеялся, что ошибался и я.
Потому что по-прежнему был связан с ней и не хотел становиться свободным.
Миандра – наша рассказчица. Она повествует о былых временах.
Это был мир принцесс и чудовищ, замков и отваги. Она узнала эти сказания от мамы своей подруги. Когда-нибудь я тоже буду рассказывать истории, но они будут о других чудовищах, о тех, которые посещают нас изо дня в день.
– Джина, 8 лет
Глава двадцать третья. Кази
Я лежала на кровати в окружении книг, слушая несмолкаемый шепот призраков: «Что бы ни случилось, что бы ни пришлось тебе делать, никогда не сдавайся и не сбивайся с дороги». Призраки Белленджеров звучали не менее настойчиво, чем те, которых я знала. «Ваша задача – выжить, и неважно, кого придется убить». Пожалуй, даже еще настойчивей.
Большую часть ночи я провела за чтением. Пролистав несколько томов, я поняла, что почти все они были написаны от руки – и большинство из них Джейсом. Некоторые экземпляры – те, что стояли на верхней полке, – изобиловали детскими каракулями. Судя по всему, переписывание семейной истории являлось частью обучения, и, возможно, это была еще одна причина, по которой Джейс так хорошо ее знал. Многие книги показались мне любопытными, но привлекло меня другое: они содержали сотни, даже тысячи небольших заметок, некоторые состояли всего из нескольких предложений. Чем-то они напоминали личный дневник. Начиналось все со слов Грейсона Белленджера, первого из них: «Записывай. Прибыв на место, записывай каждое слово, пока не забылась истина».
Паулин тоже прибегала к аналогичному методу, чтобы научить Рен, Синове и меня читать, только учились мы, в отличие от Джейса, на древних историях Годреля. Но я еще не заполнила и одной книги, не говоря уже о целых полках! Одно мне стало ясно: этот стеллаж символизировал не столько прилежно выполненные уроки, сколько знание кодекса Белленджеров, понимание, откуда их династия брала корни. Подход этой семьи кардинально отличался от нашего, так как большинство из нас делали противоположное – старательно пытались забыть свое прошлое.