– Да, отец не переставал улыбаться. Он напомнил мне: «Будь осторожен со своими желаниями», – а потом проследил, чтобы татуировка была большой и красивой. Рисунок закончили за три сеанса. Это был ад, но я выдержал. Зато потом, когда все закончилось, отец целую неделю заставлял меня приходить на ужин с голым торсом – так он был горд. Тогда я и понял, что стану следующим патри. Но никак не думал, что это случится так скоро.
Лицо его омрачилось, но я не знала причину: то ли он вспоминал об обязанностях, которые ожидали его, то ли горевал о смерти отца.
Я осторожно коснулась его кожи, очертила заостренный край перьев: хотя бы на несколько минут я хотела вернуть его из того мира. Глаза Джейса вновь заблестели. В ответ у меня в животе запорхали бабочки – так было всякий раз, когда он пристально смотрел на меня. И почему во время нашей первой встречи я не заметила, насколько прекрасны его глаза? А потом поняла – меня сломила его доброта. Это случилось в тот первый вечер, когда он попросил загадать загадку. Джейс увидел во мне слабость и попытался помочь ее преодолеть, сделав очевидными мои сильные стороны. До той секунды цвет его глаз не имел никакого значения.
Он смотрел на меня сверху вниз. Паузы становились все более значимыми, а таящиеся за ними вопросы – разрастались.
– Что? – спросила я. Он смотрел так, будто все тайны мира таились в моих глазах.
– Теперь моя очередь загадывать загадку.
– Твоя? – Я рассмеялась.
– Не будь скептиком. Я быстро учусь, когда мне интересно.
Стебли желаний, истории, загадки – пока этого было достаточно.
– Так и быть, Джейс Белленджер, давай свою загадку.
– Что ярко, как солнце?
Сладко, как терпкий нектар?
Шелковисто, как небо ночное?
И неотразимо… как кружка холодного эля?
– Х-м. Яркий, сладкий, шелковистый, неотразимый? Сдаюсь.
– Твои волосы, струящиеся сквозь мои пальцы.
Я рассмеялась.
– Отвратительная загадка! Она не имеет смысла.
Джейс улыбнулся.
– А разве должна?
Он взял в руку прядь волос и прильнул к ней щекой. Его лицо приблизилось, губы задержались возле моей макушки. Закрыв глаза, я наслаждалась прикосновениями, теплом, которое разливалось под его пальцами. А потом медленно, как тягучий сироп, его губы прошлись по моим бровям, опустились на ресницы, скользнули по щеке, провели линию до самого рта, где нежно сомкнулись. Наши дыхания смешались, как перышки, а где-то между ними возникла ноющая боль неизвестности. Как долго это продлится? Мы оба запоминали этот момент, боялись, что он пройдет, пока, наконец, его голодные губы не прижались сильнее к моим.