В этом нет никакой логики.
Неуравновешенный, непоследовательный. Наверное, сумасшедший.
Она подумала, что любой убийца – человек неуравновешенный. Но, может быть, он простой почтальон, столяр или безработный? А назваться он мог кем угодно, ей этого не проверить.
Ее мучил и другой вопрос: если она и правда угрожала ему оружием, он должен был бы вызвать полицию. Почему же он этого не сделал?
Потому что он убийца.
Уже было далеко за полночь, но ей не спалось. После того, что произошло во время ужина, ее тюремщик в комнату больше не заходил.
Она не выключала лампу, как будто свет мог спасти ей жизнь. Жизнь, о которой она ничего не помнила. Ей казалось, что она родилась всего несколько дней назад, что она чистый лист. И в то же время у нее было чувство, что она живет уже сотни лет.
Ее жизнь, не желающая появляться из небытия, затаилась где-то за защитными слоями мозга. Как будто ее кто-то запер у нее в голове, соорудил плотину. И она чувствовала, что в плотину бьется мощный поток воды, готовый вот-вот снести бетонную стену.
Наверное, ей бы хватило какого-нибудь запаха, впечатления, звука.
А вот и звук. Шаги. Вероятно, в коридоре. Потом шум открываемого замка.
Он появился и сразу сел в кресло.
– Не спишь?! – удивился он.
– Думаю, я достаточно спала последнее время.
– Вероятно. Сам я никогда не сплю или почти никогда. Так, пару часов перехватываю то тут, то там…
Наконец-то что-то личное. Хороший знак.
Надо цепляться за любую возможность.
– У вас бессонница? – просила она.
– Похоже на то… Началась, когда Ланы не стало.
Он вытащил из кармана рубашки пачку сигарет и закурил:
– Куришь?
– Нет… Наверное, нет.
Он слегка усмехнулся:
– Ну да, ты же не помнишь!
– Запах сигарет мне, во всяком случае, ничего не говорит, – добавила она. – Не вызывает желания.
Он открыл окно, и в комнату тут же ворвался холод. Вернулся в кресло, и она почувствовала себя увереннее. Пока ее тюремщик не подходит к кровати, у нее остается шанс на завтрашний день.
– Может, ты просто никогда и не курила, – заявил он.
– Кто такая Лана?
Мужчина как будто глубоко задумался, погрузился в мучительные воспоминания. Но, по крайней мере, они у него были, пусть и плохие.
– Она умерла, – заговорил Габриэль. – Умерла, ее убили…
– Ужасно, – прошептала девушка. – Кто ее убил?
– Ее убила трусость.
Девушка была поражена. «Трусость»? Она обратила внимание, с какой ненавистью он произнес это слово.
– Мне так ее не хватает, тебе не понять…
– Я понимаю, – перебила его незнакомка. – Думаю, я тоже потеряла тех, кто мне дорог.
Он поднял голову и странно на нее посмотрел.