– Я этого не помню, – быстро ответила она, – но… но мне как будто чего-то не хватает. Как будто из меня куски плоти вырвали.
– Возможно, – согласился он. – Ты правда ничего не помнишь?
– Есть… какие-то вспышки, но я в них ничего не могу разобрать.
– Опиши, – потребовал он.
Она выпрямилась, чтобы сесть напротив него. Запястье заныло, но она не осмелилась пожаловаться.
– Я вижу деревню, вокруг песок… Дорогу, которая идет через пустыню. Маленькое здание, может быть, это школа…
– Продолжай.
– И еще вижу детское лицо. Совсем маленького ребенка.
– Мальчика или девочку?
Она пожала плечами:
– Сложно сказать. Малыша.
– А дальше?
– Дальше ничего…
Габриэль вздохнул:
– И верно, ничего не разобрать!
– Я вас предупреждала! – проговорила она со смущенной улыбкой.
– С какого момента ты что-то помнишь?
– Помню, как проснулась в этой комнате, и все.
– Ты не помнишь, как сюда попала?
– Нет.
– Во всяком случае, когда я тебя нашел, ты была в жутком состоянии. На животе рана, от ножа, наверное… Еще тебя били.
Она жадно смотрела на него, ей хотелось услышать продолжение.
– Когда ты упала, то ударилась головой об пол, и я подумал, что сотрясение мозга у тебя из-за этого. Но, думаю, оно случилось, когда ты попала в аварию.
– В аварию? – изумленно повторила она.
– Да, я нашел машину, в километре отсюда. Она врезалась в дерево, лобовое стекло разбито. Тебе никто не говорил, что за рулем надо пристегиваться?
Она покачала головой:
– Почему я этого не помню?
– И еще… Думаю, тебя изнасиловали. То есть не думаю, уверен.
Незнакомка стиснула руки.
– У тебя были следы, которые не оставляют в этом сомнений.
Она начала тихо плакать и отвела взгляд.
Изри является в комнату к Таме, чтобы позавтракать вместе. Она кажется ему немного отдохнувшей, синяки постепенно сходят. Обычные черты ее лица восстановились, но на нем по-прежнему остается рабское выражение. Тама несет в себе следы рабства.
Что-то такое в глазах, чего нет ни у кого из его знакомых.
– Меня не будет весь день, – говорит Изри. – А ты пока поспи.
Тама просто кивает. Он дает ей мобильный телефон и показывает, как тот работает. В нем хранится лишь один номер – его собственный.
– Звони только в крайнем случае. Только в крайнем, о’кей?
– Я боюсь, как бы твоя мама сюда за мной не пришла! – шепчет Тама.
– Не беспокойся, у нее нет ключей. И если кто-нибудь будет стучать в дверь, не открывай. Хорошо, Тама?
– Хорошо.
Он уходит, и она сразу проваливается в сон. Ей надо отоспаться за долгие проведенные без сна месяцы. А может быть, и годы.
Она открывает глаза около полудня. Изри поставил на тумбочку будильник. Простой будильник, но для нее это бесценный подарок. Потому что теперь она может смотреть, как бежит время, и никуда при этом не торопиться.