Я ходила на демонстрации, была среди тысяч протестующих, голосовала, сохраняла нейтралитет. Меня подавляла диктатура, один раз я умерла от бомбы в машине. Меня сажали в тюрьму, я уходила из дому.
Мне говорили, что надо держаться, подчиняться. Что есть законы, но они не для всех.
Я погрузилась в прошлое, чтобы понять будущее.
Мы совершали восхождение на заснеженные горные вершины, погружались в глубь океанов. Я плавала с дельфинами и ела суши.
Я была даже на Луне и Марсе, говорила со звездами.
Сколько удивления, изумления. Сколько страха.
Сколько вопросов – и как мало ответов.
Я увидела, что люди умны. Что они храбры, храбры по-настоящему. Что в быту они трусливы. И глупы.
Но больше всего меня поразила их жестокость. Их чудовищная жестокость.
И больше всего меня возмутила несправедливость. А ведь я думала, что знаю о ней все.
Если бы меня кто-то сфотографировал в такие моменты, то, уверена, на снимках у меня был бы совершенно идиотский вид, открытый рот и вытаращенные глаза.
И все же, несмотря на то что я изучила всего за несколько недель, у меня по-прежнему остается чувство, что я ничего не знаю. Ни о жизни, ни о себе.
Совершенно ничего.
Тогда я выключаю телевизор, сажусь у себя в комнате, не включаю свет и думаю.
Зачем я нужна? Кому я могу пригодиться? Каков будет мой путь?
Думает ли еще обо мне папа?
Любит ли еще меня Вадим?
Мама, увидимся ли мы с тобой в другом мире, или это возможно только во сне…
Изри возвращается уже ночью. Я приготовила ужин и уснула у себя на кровати. Когда слышится звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, я подскакиваю. Мне постоянно кажется, что я совершила какой-то проступок. Что я скрываюсь, прячусь от преследования. Так странно иметь право находиться в комнате, спать на кровати. Мне к этому никак не привыкнуть.
– Тама?
– Я тут!
Я иду к нему в гостиную и смотрю, как он снимает свою кожаную куртку.
– Где ты был? – спрашиваю я с улыбкой.
Он странно на меня смотрит, и я инстинктивно добавляю:
– Я просто хочу знать, хорошо ли ты провел день!
– Нормально, – говорит он. – Налей мне стаканчик.
Я беру из бара бутылку виски и иду в кухню за льдом. Наполовину наполняю стакан, как любит Изри, добавляю лед и отношу ему.
– Смотри, – говорит он, показывая на три больших пакета в прихожей.
– Что это?
– Сюрприз!
– Мне?
Он кивает и, улыбаясь, говорит, что я могу пойти посмотреть.
Это одежда, которую он купил специально для меня. Джинсы, футболки, свитера, платья, юбки… У меня никогда еще не было столько подарков одновременно! Среди вещей есть даже очень милое нижнее белье, что меня немного смущает.