* * *
Уезжать тяжело. Особенно оставлять Василу. Я была у нее всего пять дней, но мне кажется, что мы знакомы всю жизнь.
Она поплакала, я тоже.
Я бы так хотела, чтобы мы с Изри остались тут жить. Подальше от Сефаны, от Межды, от дома, в котором я убила того человека.
Остались тут, подальше от Маню, от ограблений.
От моего прошлого.
Мы вернулись позавчера, и я немного скучаю.
Изри больше не говорил со мной о Тристане, и я стараюсь не произносить этого имени. У Изри нет повода для ревности. Но раз он ревнует, значит любит.
Грег зашел вчера вечером. Они вспоминали школьные годы, детство. Мне стало грустно. Потому что у меня почти нет школьных воспоминаний. И свою единственную подругу я, скорее всего, больше никогда не увижу.
Весь вечер мне почему-то казалось, что Грег завидует Изри. Может быть, потому, что у того красивый дом, красивая машина. Или потому, что у него есть я.
Но особенно потому, что у Изри есть власть.
* * *
Наступила ночь, я читаю в спальне. Потом закрываю книгу и достаю из шкафа жилетку. Вытаскиваю из обувной коробки свою старую куклу Батуль. Она и здесь со мной, я так и не смогла ее выбросить. Я слышу, как открывается входная дверь, и быстро убираю Батуль на место. Иду к Изри, он прижимает меня к себе. Он не может знать, как мне его не хватает, даже когда он уходит всего на полдня. Я вижу, что у него хмурое лицо, но не хочу задавать вопросов.
– Налей мне выпить, – говорит он, падая на диван.
Виски со льдом, как обычно. Я ставлю стакан на журнальный столик и сажусь рядом с Изри. У него такой вид, как будто он съел что-то нехорошее и никак не может это переварить.
– У меня плохая новость, Тама…
– Что случилось?
Прежде чем ответить, он залпом выпивает половину виски.
– Крепись, – говорит он.
Сердце у меня болезненно сжимается.
– У тебя проблемы?
– Нет, Тама. Твой отец… Он умер.
Требуется несколько секунд, чтобы я смогла осознать сказанное. Изри обнимает меня, а меня начинает трясти.
– Но… Как ты узнал?
– Один мой приятель на месяц ездил в Марокко, и я попросил его сходить к твоему отцу и сказать, что у тебя все хорошо… Сегодня он позвонил. Мне очень жаль, Тама…
– Когда отец умер?
– Приятелю сказали, полгода назад.
Я вытираю слезы и сижу в прострации на диване.
– Я ведь на самом деле не очень хорошо его знала, – говорю я. – И уже никогда не узнаю…
Я проплакала всю ночь. Несмотря на холод, я вышла на террасу и сквозь слезы смотрела на звездное небо.
Я думаю, что мой отец был справедливым человеком, думаю, он всегда хотел для меня лучшей доли. И я его по-настоящему любила.
Где-то внутри я клокочу от ярости.