Изри возвращается под утро. Ложится рядом, ни слова не говорит и отворачивается к стенке. От него несет алкоголем, и спустя минуту он уже крепко спит.
Мне невыносимо оставаться с ним, и я выхожу из спальни, иду в кухню. Завариваю себе чай и еще раз перечитываю статью. Потом вырезаю, чтобы вклеить в свой блокнот. Я знаю, что это риск, но выбросить статью не решаюсь.
Потом принимаю душ, одеваюсь и иду в гостиную к своим книгам. К моим верным товарищам.
Когда Изри выходит из своей алкогольной комы, уже почти полдень. Он принял душ, пришел в гостиную и развалился в одном из кресел. Мне кажется, вид моих книг ему неприятен.
Ну и ладно.
– Сделай мне кофе, – приказывает он.
– Сам сделай, – отвечаю я, не поднимая головы от книги.
– Что ты сказала?
Я смотрю на него:
– Я сказала, что ты уже большой и можешь сам приготовить себе кофе.
Он сжимает подлокотники кресла и бросает на меня убийственный взгляд:
– Не заговаривайся, Тама…
– А то что? Ты от меня тоже «не оставишь мокрого места»?
Он неожиданно кидается на меня, хватает за шею и сдергивает с кресла:
– Сбавь тон… Не нервируй меня, черт возьми…
Я смотрю ему прямо в глаза. Почему-то я его не боюсь. Стою и молчу. Тогда он меня отпускает и уходит в кухню. Я слышу, как шумит кофемашина, и зло улыбаюсь. Он выпил кофе, хлопнул входной дверью и исчез.
Как только он ушел, я надеваю пальто и беру сумочку. Дождь перестал, но тучи как будто вот-вот раздавят землю.
Навсегда раздавят.
Я прошла две улицы, села на остановке и стала ждать. Я еще никогда не ездила на автобусе, но выбора нет, потому что больница находится на другом конце города.
* * *
На обратном пути я сижу в автобусе и вытираю слезы. Мне удалось на несколько минут увидеть Тристана, вот и все. У него сотрясение мозга, сломаны челюсть и нос, голова полностью забинтована. Думаю, не все зубы на месте, но поскольку он не может открыть рот, точно я не знаю. Еще у него перелом правого запястья и, скорее всего, половины ребер. Медсестра сказала, что от одного из ударов у Тристана лопнула селезенка и он чуть не умер от внутреннего кровотечения.
Когда я его увидела, от ужаса у меня перехватило дыхание.
А у него в глазах появился животный страх.
Значит, он знает. Знает – то, что с ним произошло, случилось из-за меня.
Я села около кровати и погладила его по здоровой руке. Я попросила прощения, и он моргнул, сжав мою ладонь в своей.
– Вы были моим единственным другом, – добавила я. – Больше я не смогу приходить к вам, чтобы не подвергать вас опасности.
Я поцеловала ему руку и направилась к выходу.
– Я буду скучать по вам, Тристан.