Потому что здесь, чтобы выжить, нельзя показывать слабость. Надо быть наготове, заковаться в броню, защищаться мечом. Бить первым, уметь держать удар.
И все же я скучаю по Таме. По ее коже, взгляду, рукам, улыбке, звуку голоса. Я закрываю глаза и представляю, что обнимаю ее. Но картинка сразу же сменяется – вот она с Тристаном, и сердце у меня холодеет.
Сколько я без нее здесь продержусь?
Я стискиваю зубы, сжимаю кулаки. Я бессилен, опустошен. Я утыкаюсь лицом в подушку, чтобы никто не услышал моих криков, моей ярости, моих всхлипов.
Проходят часы, мое отчаяние усиливается.
Посреди ночи я вижу привидение. Оно похоже на Таму, ловит меня в свои сети. Протягивает руку, зовет нежным голосом. Обещает золотые горы.
Обещает забвение.
Ни Даркави, ни Тамы, ничего.
Ни боли, ни предательства, ни унижений.
Больше не будет ребенка, которым я был, больше не будет взрослого, которым я стал.
Я понимаю, что я всегда желал смерти. Что шел к ней всю жизнь. Когда брал в руки оружие, когда грабил банки и инкассаторские машины.
Я всегда хотел умереть.
И теперь у меня осталось только одно желание. Принять смерть.
* * *
Я сижу в шкафу, меня трясет. Мне нечем укрыться, и холод пробирает меня до костей.
Шкаф – два или три квадратных метра. По обеим его сторонам располагаются полки с бесконечным количеством коробок. Выключатель – снаружи, поэтому я сижу в полной темноте. Над дверью есть небольшая щель, и когда Грег включает в коридоре свет, в моей камере становится хоть что-то видно.
У меня все болит от побоев.
Болит намного сильнее, чем когда меня бил Изри.
Я так хочу принять душ, смыть с тела следы Грега, его тошнотворный запах, который я постоянно чувствую на себе.
Я грязная, я разбита. Я безостановочно думаю об Изри в идиотской надежде, что он может меня услышать.
Но я должна держаться. Ради него, ради нас.
Должна найти способ выбраться отсюда, поговорить с Изри. Он должен узнать правду, потому что ложь может его убить.
Идет время, и я все больше погружаюсь в пропасть.
Изри, любовь моя, я знаю, что обязана бороться. Знаю, что не имею права умирать. Но я не знаю, сколько еще продержусь…
Когда я открываю глаза, начинается день.
Я не спала, просто была без сознания. Я удивляюсь тому, что еще могу дышать, что еще могу жить.
Из-за боли я не могу подняться на ноги и продолжаю стучать зубами от холода.
Думается, именно холод и спас меня из ночной бездонной пропасти. Когда я пытаюсь встать, все мое тело начинает сотрясаться от ледяного озноба. Этим серым утром у меня болит каждое сухожилие, каждый мускул, каждое движение превращается в ад. Каждый сантиметр кожи горит, каждый вдох дается мне с невероятным усилием.