– Где ты спала?
– В небольшом помещении под лестницей вроде чулана с дверцей. Они поселили меня туда… Мне повезло больше, чем тебе, потому что у меня на полу был настоящий матрас и пуховое одеяло. Как и ты, я питалась остатками. И все делала по дому.
– Они тебя били?
– Редко. За все время влепили пару затрещин, мне не пришлось пережить то, что пережила ты… Не могу сказать, что со мной плохо обращались. Я и не существовала для них. А была скорее мебелью…
– Вещью, – добавляет Тама. – Даже не домашним животным…
– Именно так, да.
– Продолжай, – умоляет Тама, стараясь не стучать зубами.
– Я жила у них до шестнадцати лет. А потом Лефор получил работу за границей, и семья решила вернуть меня Межде… В день, когда она приехала за мной, мне показалось, что меня вырывают из настоящей семьи.
– Знаю… Когда я уезжала от Шарандонов, у меня было то же чувство. Несмотря на все зло, которое они мне причинили.
– Тем более что… Мы с Яном были…
– Кто такой Ян? – спрашивает Тама.
– Старший сын Лефоров. Он на год старше меня, мы были влюблены друг в друга. Но… нам казалось, что мы делаем что-то запретное, как будто мы брат и сестра, понимаешь?
– Вы спали вместе?
– Нет, что ты! Нам было грустно, когда пришлось расстаться. Межда забрала меня и отправила к Шарандонам.
– Что? – вскрикивает Тама.
– Тебя заменила я, Тама. Я тебя давно знаю. Вадим часто говорил о тебе… Каждый день он плакал, потому что ты ушла. Каждый день он тебя звал…
Слезы текут по щекам Тамы, Жуверия вынимает из кармана платок и протягивает ей.
– Я спала там же, где спала ты, в постирочной… И пробыла с ними недолго, всего три месяца, пока Межда ездила за девушкой помоложе.
Тама хмурит брови.
– Разве ты не знала? – удивляется Жуверия.
– Нет… Эта сволочь, должно быть, ездила туда, пока я была в семье Кара-Сантосов.
– В общем, через три месяца я уехала от Шарандонов, и можешь себе представить, как я была рада оказаться подальше от этой семьи!
– А Шарандон, он пытался?.. Ну, ты понимаешь, о чем я!
– Нет. Видимо, я была не в его вкусе. Или он предпочитает девочек помладше, не знаю.
Тама вспоминает лицо Шарандона, и на нее накатывает тошнота. Она ясно видит его похотливую улыбку, его косой взгляд.
– А куда ты отправилась потом?
– Межда сдала меня одному старику, – говорит Жуверия.
– Сдала?
– За сто пятьдесят евро в месяц.
– Марокканцу?
– Нет, французу! Он уже много лет был вдовцом, жил в огромном доме в Ивелин. Владелец бизнеса. Думаю, он был начальником на фирме, где ты убирала по ночам.
Тама не может прийти в себя от того, насколько тесно ее история переплетена с историей этой девушки, хотя они увидели друг друга сегодня впервые. Они чужие по крови, но она чувствует, что обрела в Жуверии сестру.