Поэтому Габриэлю и пришлось наблюдать за своей целью четыре дня. Уезжая, он попросил Изри с Тамой присмотреть за лошадьми и собакой, так что можно было не торопиться.
Габриэлю не спалось, он открыл окно и прислушался к шуму тросов и мачт, по которым гулял ветер. В этой неистовой музыке он различил голос Тайри.
Ты раб своей мести.
Конечно, она была права, и, если бы осталась жива, он бы бросил свою затею.
Но она мертва.
И значит, меньше чем через двадцать четыре часа будет убит еще один человек.
* * *
Изри паркует «мерседес» в темном месте. Мы выходим и идем, держась за руки, вдоль стены, ищем, где можно через нее перелезть.
Изри снова может ходить, но нога все еще болит. Я ни о чем его не спрашивала. Он сам признался мне, что убил Николя Леграна. Этого человека я почти не помню. Знаю, что Грег отвез меня к нему, но в тот момент я была в состоянии, близком к коме.
Уничтожая этих людей одного за другим, Изри, наверное, думает, что прошлое исчезнет.
Но прошлое никогда не исчезает.
Нужно просто жить дальше, перестать его бояться.
Или придумать себе другое прошлое.
Мы по очереди забираемся на большой контейнер и приземляемся с другой стороны стены.
Вот мы и на кладбище. Изри включает фонарик, и мы пробираемся между могилами, идем туда, где покоятся Васила и Хашим.
Это я настояла на том, чтобы поехать им поклониться. Поскольку Изри считал, что идти сюда днем опасно, мы решили дождаться ночи.
Я хотела сказать Василе, что она навсегда останется в моем сердце, она и все прекрасные люди, которых я повстречала в своей жизни.
Во мне много боли, я о многом жалею. Я уверена, что смогла бы многому у нее научиться. Но нам не хватило времени.
– Ты не виноват, – говорю я, сжимая руку Изри.
Он не отвечает, но я чувствую, как его захлестывают эмоции. Он считает, что смерть бабушки лежит на его совести. Я должна поддержать его.
Мне есть что сказать Изри. И я решаю сделать это сейчас.
Сейчас, когда джедда является моей немой свидетельницей.
– Из, я боюсь тебя потерять. Ты слишком рискуешь. Ты играешь с огнем, и это плохо кончится.
– Но я всегда так жил.
– Если с тобой что-нибудь случится, это меня убьет.
– Прекрати, Тама…
– Нет. Я хочу, чтобы ты это понимал. И помнил об этом.
Он вздыхает и отпускает мою руку. Мне вдруг становится холодно.
– Я знаю, что ты намереваешься восстановить свою империю, но Маню больше нет. Ты один. Это настоящее самоубийство. А жить без тебя хуже смерти.
Раньше он бы ответил, что это не мое дело. Что мне не нужно вмешиваться. Но сегодня он не знает, что ответить.
Я кладу на надгробие цветы и небольшую деревянную табличку, на которой я написала несколько слов несмываемыми чернилами.