Межда выходит из ванной и возвращается в кухню. Она надела зеленое с золотом марокканское платье и тщательно накрасилась. Несмотря на все усилия, ее уродство бросается в глаза.
Она внимательно смотрит, что я приготовила, и пеняет, что я еще не закончила.
– А Вадим придет? – спросила я.
Она взглянула на меня с презрением:
– Конечно придет!
Потом хитро улыбнулась и с удовольствием добавила:
– Но знаешь, он о тебе уже и не помнит! Давно забыл. Ладно, давай поторапливайся. И чтобы к их приходу все было готово.
– Да, мадам.
Без четверти двенадцать обед готов, стол накрыт. Ровно в полдень Шарандоны звонят в дверь. Межда их шумно встречает. Я встаю в дверях кухни, чтобы забрать их пальто, сумки и подарки. Это моя роль. Сефана с мужем заходят первыми. Я тихо с ними здороваюсь, а они делают вид, что не замечают моего присутствия. Потом заходят дети. Когда Вадим меня видит, то замирает на месте. Мое сердце тоже замирает. Потом его лицо освещает широкая улыбка.
– Тама!
Забыв поздороваться с тетей, он бросается мне на шею. Я обнимаю его сильно-сильно, а он обвивает мою шею руками; не его вина, что у меня снова начинает болеть спина. Но сейчас это сладкая боль. И сердце чуть не разрывается от счастья.
– Я скучала! – говорю я, сдерживая слезы.
– И я!
На лице Сефаны появляется гримаса ревности.
– Вадим, хватит! – кричит она. – Испачкаешься…
Но сын ее не слышит. А я не слушаю.
– Отстань от ребенка! – приказывает Межда.
Я ставлю Вадима на пол и глажу по щеке. Он вытаскивает из кармана два сложенных вчетверо листа бумаги и протягивает их мне:
– Это тебе.
– Спасибо! – говорю я, убирая рисунки в карман блузки. – Потом вместе посмотрим, договорились?
Мать хватает его за плечо и тянет к себе. Ко мне подходят Фадила и Адина. Каждая целует меня в щеку. Потом Фадила протягивает мне небольшой сверток:
– Это шоколадные конфеты. Я знаю, ты их любишь…
Шарандоны вне себя. И это их дети! Даже Эмильен, с которым мы никогда особенно не ладили, подходит, чтобы со мной поздороваться.
– Иди на кухню! – грубо приказывает Межда. – Не стой как истукан!
Я слушаюсь, но за спиной у меня выросли крылья.
От обеда почти ничего не осталось. Значит, было вкусно. Пока я прислуживала, я чувствовала, что Шарандон несколько раз на меня посмотрел. Липким взглядом.
Но я на него не смотрела. Ни секунды.
Во время десерта Изри, который много выпил, сказал, что я «зашибись как готовлю». Наверное, это комплимент.
После обеда Вадим пришел ко мне в кухню, и мать не смогла ему помешать. Он рассказал мне о школе и о своей новой учительнице. Я с беспокойством слышу, что он с трудом выговаривает некоторые слова и немного заикается. Потом я вытаскиваю из кармана его рисунки.