– Так тебе больше не будет холодно, – говорит она. – Я ее сделала немного побольше, чтобы она тебе долго служила!
Я ее надеваю, она идеально сидит. Я целую Маргариту в щеку и крепко обнимаю. Потом бегу в ванную, чтобы полюбоваться своим отражением.
После обеда Маргарита чувствует себя уставшей и садится в кресло, чтобы немного отдохнуть. Она дает мне журнал, потому что я не имею права убирать квартиру, потом ставит пластинку, уточнив, что это Моцарт. «Реквием».
Сидя в своем старом кресле, она закрывает глаза. Я немного наблюдаю, как она спит, потом слушаю грустную, но прекрасную музыку. Это новые эмоции, новые слезы.
Я решаю немного прибрать в квартире. Проветриваю, меняю постельное белье и капаю на подушку немного духов. Пылесос не включаю, чтобы не разбудить Маргариту, просто подметаю. Потом закрываюсь в кухне и мо́ю посуду. Когда я возвращаюсь в столовую, моя подруга по-прежнему сидит в кресле, ее глаза открыты. Я подхожу и беру ее за руку.
– Вы хорошо спали?
Пластинка остановилась.
Сердце Маргариты – тоже.
Я прижала ее к себе. И долго укачивала. Я чувствовала, что уходит тепло ее жизни и на его место приходит холод смерти.
Я говорила с ней в течение нескольких часов. Потому что знала, что больше никогда с ней не поговорю. Я шепотом рассказывала ей о своих страхах, делилась мечтами и надеждами. Сказала, как я ее люблю. Люблю так сильно, что моей любви хватило бы на всех.
Медленно наступал вечер. Я подумала, что солнце больше никогда не будет светить. Ни для нее, ни для меня.
Межда приехала в девятнадцать часов и обнаружила, что я стою на коленях у кресла. Я сжимала руку Маргариты. Ледяную руку.
Межда не захотела никому ничего сообщать. Она обыскала квартиру и взяла все, что могла. Украшения, серебро, безделушки. Потом сорвала с пальцев Маргариты кольца, которые та носила, а еще серьги и цепочку.
Я смотрела, как она обворовывает умершую. Святую. Я ничего не могла поделать, я чувствовала, что меня охватывает ненависть, что я дышу ненавистью.
– Вставай, уходим, – приказала она.
– Нельзя оставлять ее так! – запротестовала я.
– Быстро, еще офис убирать.
Она схватила меня за плечо, и мы ушли из квартиры. В машине Межда предупредила, что, если я расскажу кому-нибудь, что произошло, она меня убьет.
Никогда ей не прощу.
Никогда.
Когда мы покинули квартиру Маргариты, Межда потащила меня к машине и отвезла на фирму. Я работала всю ночь, пока она спала в одном из кабинетов.
Когда мы вернулись, около пяти утра, Межда спрятала награбленное у себя в комнате. Вместо того чтобы дать поспать, она заставила меня массировать ей ступни. Говорит, что они у нее болят… Это длилось более получаса. Потом она сорвала с меня браслет, подарок Маргариты, сказав, что продаст его. А жилетку оставила. Наверное, потому, что не видела в ней никакой ценности.