В два часа приходит Сефана. Она со мной не здоровается и устраивается в гостиной со своей двоюродной сестрой. Межда кричит, чтобы я приготовила чаю, что я и делаю. Я слышу, как Межда говорит Сефане, что Ясмина бросила Изри и что он очень переживает.
Я радуюсь этой новости, но через секунду сержусь на себя. Если Изри плохо, и мне плохо.
Когда я приношу чай, Сефана наконец на меня смотрит.
– Что ты сделала с блузкой? – спрашивает она.
– Покрасила в черный. В память о мадам Маргарите.
– О ком?
– Да брось, – говорит ей Межда. – Она просто с катушек слетела!
Я разливаю чай и – случайно или намеренно – проливаю на колени Межде. Она орет и резко вскакивает, потом бьет меня по лицу, и я теряю равновесие. Выливаю остатки чая на ковер, что окончательно выводит ее из себя. Тогда она берет чашку Сефаны и выплескивает мне в лицо.
Теперь кричу я.
Я стою на коленях на ковре, закрывая лицо ладонями.
– Иди чай делай! – приказывает она.
Я поднимаю голову и смотрю на нее в упор.
– Оглохла, идиотка? Иди делай чай!
Я встаю на ноги и продолжаю на нее смотреть. Я как будто не чувствую боли.
– Грязная воровка…
– Что-что?
– Вы можете только мертвых обворовывать! – кричу я.
Лицо у Межды становится таким же красным, как у меня.
– Я видела, как вы украли украшения и деньги мадам Маргариты, а она только-только умерла! Вы попадете в ад! Потому что мадам Маргарита – святая!
Межда бросается на меня. Она со всей силы впивается пальцами мне в шею и ругается последними словами.
Я не сопротивляюсь. Если я хочу быть с Маргаритой, то не должна ей мешать, несмотря на боль. В какой-то момент она от меня отстает, и я падаю на пол. К несчастью, я еще дышу. Межда хватает стул и с размаху обрушивает на меня.
Я терплю от этого разбушевавшегося животного один удар за другим. Я чувствую, что умираю, что проваливаюсь в пустоту. Но прежде чем покинуть этот мир, я слышу, как вмешивается Сефана.
Потом наступает полный покой.
Абсолютная чернота.
Совершенная тишина.
Благодаря указаниям леди Экдикос, Габриэль знал, где искать свою жертву.
Днем Юбер Фонгалон работал в импортно-экспортной фирме, которая находилась в 15-м округе Парижа. Ночью ехал в квартиру на авеню Эмиля Золя.
Там Габриэль и устроился. Прямо у входа в здание, в ожидании, что кто-нибудь откроет дверь и он сможет войти внутрь.
Фонгалон не был женат, и детей у него не было.
Сегодня вечером он умрет в одиночестве.
Пять вечера. Габриэлю, вероятно, придется долго ждать, но это не важно. Он научился терпению. Научился оставаться неподвижным часы напролет, сливаться с обстановкой.