Габриэль говорил долго. Когда он замолчал, Фонгалон был мертв. Его вытаращенные глаза уставились в потолок. От промежности доносился резкий запах.
Тогда Габриэль опустошил ящики и шкафы. Разорвал декоративные подушки, положил в рюкзак кое-какие украшения и вышел из перевернутой вверх дном квартиры.
Он шел по ночному Парижу. Что-то шептал, плакал.
Когда он вернулся в отель, то упал на кровать и сразу заснул.
В сотнях километров от столицы девушка тоже спала. Глубоким, но беспокойным сном.
Ее свободная рука безнадежно цеплялась за простыню. Сердце сильно билось, подхватывая быстрый ритм проносящихся в мозгу воспоминаний. Может быть, утром от них не останется и следа…
Пусть ноги утопают в теплом песке. Пусть кожу ласкает пыль.
Тама бежит, бежит не останавливаясь.
Она летит на крыльях свободы, несется вперед.
Подхваченная обжигающим ветром пустыни, она даже не запыхалась.
Перед ней – неизвестность.
За ней – ад.
Легкость, нежность. Невесомость.
Воздух не удушливый. Просто теплый. Теплый и питательный, как амниотическая жидкость в материнском чреве.
Никаких звуков, никаких угроз. Никакой боли.
Больше никакого страха.
Горизонт безоблачен и безопасен.
Тама бежит.
И вот он появляется из небытия и летит к ней навстречу. Атэк порхает в ярком небе у нее над головой. Она слушает, как он поет, это так красиво, так чисто.
Я знала, что ты не умер!
Он – ее проводник.
Каждый шаг уносит ее прочь от несправедливости, от страдания, от унижений. От всего того, что до этого мгновения составляло ее жизнь. Она слышит, как бьется ее сердце, раньше оно никогда так не билось.
Ее сердце и сердце Атэка.
Она не слышит ничего другого. Ни ворчания, ни криков, ни воплей ярости.
Тама в раю.
Шаг, еще один, ее взор устремлен в небо.
Вдруг она падает в пропасть.
В бесконечную пропасть.
Тама открывает глаза. На несколько секунд она перестает дышать, пытается понять, где она. Ей требуется несколько долгих минут, чтобы узнать лоджию, понять, что рядом лежит ее одеяло. Она пытается пошевелиться, но тело пронзает боль. Тело кричит от страданий.
В одном месте болит еще сильнее, чем в остальных. Таме не удается точно определить, где именно. Кажется, в левом плече. Она решает не шевелиться и старается вспомнить, что с ней произошло.
Вы можете только мертвых обворовывать…
По лицу катятся обжигающие слезы.
Ее сон был так прекрасен. Солнце, небо, утопающие в теплом песке ноги. Атэк, ветер, пустота. Спокойствие.
Если смерть похожа на этот бег в пустыне, если смерть означает чувствовать себя легкой, как перышко, то Тама хочет умереть. Еще раз.