Йонг замерла в тени бронзовой статуи высотой с Будду и потянулась за смартфоном.
– Тебе так нравится этот памятник? – улыбнулся Рэвон. Девушка смущённо повела плечом, фотография вышла смазанной.
– Он же национальный герой, сонбэ. Самый крутой в истории Чосона.
Рэвон поморщился, но Йонг этого не заметила.
– В истории Чосона было много героев куда важнее выдуманного флотоводца.
Йонг повернулась к сонбэ, не успев сделать повторный кадр.
– Он не… ах, ты пошутил. Прекрати, сонбэ. Ли Сунсин – настоящий герой, а ты вечно оспариваешь его существование. Его же не выдумали.
Они обошли фонтан, пересекли растущие ровным рядом клумбы и углубились в парк, где невысокие клёны сменялись липами. Йонг поёжилась от резкого порыва ветра, и сонбэ придержал её за спину. А потом протянул свой пиджак. Сон Йонг накинула его на плечи привычным уже движением, отметая прочь зародившиеся было сомнения: они ведь достаточно долго встречались для того, чтобы теперь вот так смущаться проявления чувств, правда, Йонг?
Рэвон прошёл вдоль рядов неровно посаженных лип, перемежающихся соснами, и повернулся лицом к замявшейся на повороте тропы девушке. Неяркий свет тянущихся вдоль аллеи фонарей отразился в его блестящих глазах.
– Твой отец сказал, у тебя в роду были японцы? – спросил вдруг сонбэ. У него был приятный голос, и Йонг нравилось его слушать – он задавал вопросы мягко, отвечал спокойно и всегда со знанием дела, никогда не перебивал, в отличие от того же Тэгёна.
Сейчас же вопрос прозвучал вкрадчиво, голос не к месту дрогнул. Обратила ли Йонг на это внимание? Нет, поглощённая атмосферой вечера, она подумала: «Вот оно!» – волнение перед главным вопросом, нарастающее напряжение и покалывание в кончиках пальцев, словно сам воздух электризовался, готовя её к ответу.
Позже, вспоминая этот роковой день, Йонг так и не смогла понять, почему посчитала намёки сонбэ тем, чем они не являлись. Он казался ей до ужаса привлекательным со своим подчёркнутым вниманием, приятным голосом, хорошими манерами и милой улыбкой.
– Папа успел прочитать тебе целую лекцию, да? – Сонбэ пожал плечами, одно дёрнулось выше второго; Йонг тщетно пыталась согнать с лица широкий мазок смущения.
Сон Йонг познакомила его с родителями, те встретили Рэвона тепло и радостно, как будто уже приняли в семью и… Как могла она тогда думать о катастрофе, если всё шло к счастливому финалу?
– Папа родом из Пусана, его предки жили ещё при Тоннэ[6] в пятнадцатом веке, – медленно заговорила Йонг. Она подошла к сонбэ – тот ждал её, замерев в тени высокой сосны, и протянул руку, за которую Йонг радостно ухватилась. – У папы старый род, но он говорит, в его родословной были японцы. Кажется, это из-за Имджинской войны.