Катерина Савельевна, встретив сына у калитки, с радостью обняла его своими иссохшимися руками. Пётр Пантелеевич заметил, какая она стала маленькая и худенькая. Не выпуская его рук из своих, она привела его к столу.
– Мой руки с дороги, – сказала она, – и сейчас я буду тебя кормить.
Ароматы кухни сводили с ума. Мамин борщ, мамины котлеты были самыми вкусными, никогда он ничего подобного не пробовал. Мать подливала ему добавки, подкладывала котлетки и не разрешала ему говорить, пока не поест.
После трапезы Пётр Пантелеевич решился. Он рассказал матери о видениях, которые преследуют его. О зоопарке, кафе, море, госпитале и крушении поезда. Они, эти видения, мучали его, превращаясь в кошмар.
– Мама, расскажи мне, что было в нашей жизни, чего я не знаю? Мы жили в другом городе? Я чувствую, что у меня была совсем другая жизнь, не здесь, где-то в другом месте, но почему я не могу вспомнить и почему вы с отцом никогда об этом не говорили?
У Катерины Савельевны сжалось сердце. Как она хотела избежать этого разговора! Они с мужем много лет ждали его и боялись. Она так надеялась, что скоро покинет этот мир и ей не придётся раскрывать сыну тайну! Теперь, когда её супруг уже в лучшем из миров, ей придётся одной всё объяснять. Она всю жизнь готовилась к этому разговору, подбирала слова, составляла речь. И всё же Петя застал её врасплох. Она растерялась, понимая, что в решающий момент забыла все слова, подготовленные ею к подобной беседе. Из памяти испарились все её аргументы.
– Видишь ли, Петя, – заговорила она после долгого молчания, судорожно подыскивая слова, – понимаешь, Петя… дело в том, что… Тебе, наверное, надо было всё рассказать давно, но мы с отцом не решались. Дело в том, что тогда, после крушения поезда… мы нашли тебя одного, все вокруг были мёртвые. Мы взяли тебя, потому что ты бы погиб один, не выжил.
Пётр Пантелеевич непонимающе смотрел на неё.
– Дело в том, что у нас был сыночек Петенька, он умер… Мы его похоронили в селе. Ехали оттуда и вдруг тебя увидели. А вы с ним – одно лицо. Мы с отцом всё время удивлялись, как так можно быть похожими. Только наш маленький был, худосочный, а ты – крепенький, ухоженный. Мы и взяли тебя. Как мы могли не взять? Так ты и жил под именем нашего Пети.
– Так я вам неродной сын? – потрясённо спросил Пётр Пантелеевич.
Мать кивнула. И продолжила:
– Когда мы ехали мимо места крушения, подошли к погибшим. Там были все мужчины и только одна женщина. Молоденькая совсем девушка… Мы с отцом почему-то решили, что это твоя мать… То есть не почему-то, а потому, что ребёнок должен быть при матери. И ещё мы подумали, что если тебя взяли с собой в такую опасную поездку, значит, тебя не с кем было оставить. Наверное, у тебя никого не было из родственников, раз тебя не оставили дома… Поэтому мы тебя и взяли… – Катерина Савельевна словно оправдывалась за свой поступок.