– Так уберите его сегодня же, немедленно! Пока он не успел переделать завещание. Джон, вызывай свою девку, пусть сейчас же едет к нему.
Егор Степанович Бобров после отъезда внука испытывал необыкновенный душевный подъём. Словно молодая кровь влилась в старое тело. Много ли надо было старику – родные объятия, понимание, поддержка. Сколько лет он этого ждал! Думал, что этого уж и не дождаться ему на своём веку. А вот поди ж ты – внук Володя оказался умнее своего деда, смог после стольких лет отчуждения найти общий язык со стариком. «Какой милый мальчик – мой внук», – подумал дед Егор. Теперь Таня. Вляпалась она в историю, конечно, хуже не придумаешь. Но ничего. Егор Бобров костьми ляжет, но добьётся освобождения невиновной из тюрьмы.
Раздался звонок в дверь. Всё ещё раздумывая о том, что он может успеть сделать хорошего для внуков, дед Егор пошёл открывать.
– Мистер Боброфф, это я, – раздался знакомый голосок. – Я пришла сделать вам укольчик.
Хозяин не мог не впустить в дом девушку.
– Милая, я, пожалуй, откажусь отныне от ваших услуг, – сказал он.
– Почему? – искренне огорчилась гостья.
– Мой внук нашёл мне другую сестру милосердия и взял с меня обещание больше не делать уколов. Я пообещал ему.
– Разве я плохо выполняла свои обязанности?
– Нет-нет, что вы! Просто отныне мы будем жить по-другому. Мы в корне изменим жизнь, а в ваших услугах более не нуждаемся.
– Я приехала сюда специально ради вас…
– Я вам заплачу.
– Да нет, я не о том. Что я теперь скажу своему шефу? – вконец расстроилась девушка. – Ведь я не выполнила его поручения.
– А вы не говорите. Или скажите, что вкололи мне всё, что надо.
– Я не умею врать, – простодушно сказала она.
Эти слова, а также её голубые глаза, молящие о понимании, поколебали стойкость деда Егора.
– Раз уж я пришла сюда, давайте я сегодня сделаю вам укольчик и, клянусь, это будет последний. Больше вы меня здесь не увидите.
– Но я обещал внуку…
– В последний раз!
И Бобров не устоял перед натиском голубых глаз. Он покорно обнажил руку, дал найти вену. Когда жидкость из шприца стала перетекать в тело, ему вдруг стало очень жарко, словно он горел в пламени костра, так жарко, что он хотел выдернуть шприц из вены, но у него мгновенно потемнело в глазах. А потом словно всё осветилось вокруг, и он увидел большой белый дом с колоннами, на лужайке перед домом стоял стол с самоваром и плюшками, а за столом сидели мужчина в полурасстёгнутом кителе и женщина с толстой косой, уложенной вокруг головы. Его папа и мама. Он ясно увидел их лица, полузабытые за долгие годы. А ещё он увидел себя – маленького мальчика с кудрявыми локонами в белоснежном костюмчике. Он стоял у черты, которую почему-то очень боялся переступить.