Поговорка
Юрий Моисеевич был в ярости. Внешне для постороннего взгляда это почти никак не проявлялось. Разве что его состояние выдавали чуть потемневшие карие глаза, поджатые губы под щегольскими усиками, лёгкая испарина на ранних залысинах да побелевшие костяшки пальцев, сейчас нервно сжимающие перила пролётки, везущей его к месту службы. Но для людей, давно знающих товарища Перцова, с одного взгляда стало бы понятно, что начальник оперативной части Одесского ГПУ зол. Очень зол. И горе тому, кто вольно или невольно стал причиной этого гнева.
В последние два года из-за чехарды слияний, укрупнений и кадровых перестановок в органах ГПУ, ни один начальник отдела не был твёрдо уверен своём ближайшем будущем. Менять место службы в «хлебном» Причерноморье, где уже «всё схвачено» на какое-то другое товарищу Перцову категорически не хотелось. Тем паче, что друзья-покровители прозрачно намекнули что «наверху» уже почти решён вопрос о его назначении на должность начальника ОГПУ Одесской области, а это такие возможности, от которых даже сердце начинает предвкушающе замирать в предчувствии радужных перспектив.
Ну Кубаткин, ну удружил! Никому ничего нельзя поручить… Обязательно напортачат. Не, так-то раньше замечаний к своему помощнику главный оперативник Одесского ГПУ не имел. В своё время сам успел послужить и в пограничной охране, и в особом отделе ОГПУ Украинского военного округа и связи там остались. Так что справки о своём новом помощнике, бывшем политруке погранзаставы, потихоньку навёл и что от него можно было ожидать тоже предполагал. Но вот то, что он такую глупость сморозит? И это накануне приезда столичной комиссии!
Да чёрт бы с ней, с этой комиссией! Что, разве мало их он повидал на своём веку? Тем более что друзья вовремя упредили телеграммой, и «внезапная проверка» окажется не такой уж и «внезапной». Время подготовиться и «подчистить хвосты» ещё вполне достаточно. Но вот то, что Зоенька ему от дома отказала, вот этого он своему помощнику спускать с рук не собирается! И сейчас, сидя в мягкой рессорной коляске и плавно раскачиваясь на небольших дорожных ухабах, отвергнутый «почитатель таланта» строил мстительные планы куда бы ему этого ретивого поца «законопатить». Да так, чтоб больше и не видеть его, и не слышать о нём.
Но о том куда сплавить не в меру инициативного помощника он подумает завтра, а пока надо срочно решать, как вновь помириться с «Зайкой». Юрий Моисеевич тяжко вздохнул. Себя он мнил человеком творческим, не чуждым чувства прекрасного, завзятым театралом и где-то даже меценатом. А что? Одна Зоенька Вансович за последнее время поимела с него столько средств и подарков, что иному провинциальному театру при должной экономии этого хватило бы на пару сезонов работы. Но где его «Зая» и где эта «Экономия»? Как говорят в Одессе: — «Они совершенно незнакомы и живут на разных улицах».