— Кстати, Миша никогда и не говорит о себе как о еврее, скорее наоборот, он всегда и везде подчёркивает, что он русский. Это его выбор. Как и решение, обрезать или нет крайнюю плоть. Вряд ли ты здесь открыл Америку. Пётр Николаевич, заканчивай ерундой заниматься, Лапин для нас интереса не представляет. Ты меня хорошо понял? Так что иди, работай! — Перцов пододвинул к себе принесённые помощником дела и углубился в их изучение потеряв интерес к разговору. Но Кубаткин так и остался стоять у стола, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и тихо шмыгая носом.
— Ну? Что у тебя ещё? Я же сказал: — Всё, свободен!
— Так это… А с пацаном-то что делать?
— В каком смысле «что делать»?
— Так он в камере сидит, в предвариловке.
— Что? Ты и правда закрыл его в камеру? На каком основании? Петя, ты шо, больной на всю голову?
— Так он подписку о сотрудничестве давать отказался. Ссылается на то, что несовершеннолетний ещё, хотя свидетельство об эмансипации у него есть. Так что по закону он вполне дееспособный. И вообще… вёл себя грубо и вызывающе по отношению к сотруднику ГПУ. В частности меня обозвал каким-то поганым иностранным словом, а потом вообще послал… — Кубаткин зло скрипнул зубами и продолжил: — Попался бы он мне на границе, так я бы его в два счёта расколол и завербовал… или грохнул бы в ближайшем овраге, как контру!
— Вот чую я, что не наш он, не советский. Есть в нём какая-та гнильца мелкобуржуазная и вообще он не из крестьян-пролетариев, а из буржуйской семейки. Мелкий совсем, а гонору уже как у вельможного пана. К тому же за границу лыжи навострил. Вот на какие шиши спрашивается и чем его советская Украина не устраивает? Им бы заняться плотно, так он бы у меня враз раскололся и заговорил!
— Кубаткин, ты идиот? Ты кого собрался «раскалывать»? Четырнадцатилетнего пацана? Да он вырос на глазах у всей Одессы! Какая нахрен «буржуйская» семья? Ты хоть знаешь кто его приёмная мать? Это она только на вид простая швея-надомница, но у неё в Одессе и Харькове такие связи… — Юрий Моисеевич закатил глаза и блеснув линзами очков многозначительно указал на потолок.
— А знаешь ли ты о том, что её муж всю свою жизнь был верным соратником и другом Феликса Эдмундовича и погиб за дело революции вместе с сыном? А она по мере своих сил перед революцией помогала нашим товарищам не только продуктами и деньгами, но и предоставила одну из своих квартир в полное распоряжение подпольщиков. И сейчас ничего не требует в счёт прошлых заслуг и живёт своим трудом.
— А Миша? Ты что, живёшь в Одессе полгода и до сих пор не в курсе кто создал нашу гордость — ансамбль «Поющая Одесса»? И чьи песни поёт не только Одесса, но и вся Украина? И за кордон он тоже едет по праву. Не шиковать и прожигать жизнь, как ты себе вообразил, а в командировку, продолжить своё музыкальное образование. Да мы ещё гордиться станем таким земляком! И наша задача не ставить ему палки в колёса, а наоборот, всячески помогать и способствовать… а ты его в камеру!