— Пока что я не вижу тут своих интересов. — Заявил это, смотря прямо в его глаза, после чего, откинулся на спинку своего стула. — Я не буду подписывать документ, пока его не прочитаю.
— Ты… Вы поймите, молодой человек, что доверять Вы можете только мне. — Его улыбка к доверию не располагала, но в этот раз я промолчал. — Тут же вариантов-то немного, или я, или вон, Аристархович. Этот тебя не только без квартиры оставит, он тебя в такой долг вгонит со своими гонорарами, что ты будешь пахать на этого еврея всю оставшуюся жизнь, куда там каторге!
Стоп. Так вот что написано на других страницах договора: я должен этому «адвокату» отдать квартиру. Неслабые тут гонорары у адвокатов!
А ведь прошлый адвокат ничего не говорил про гонорар. Если он из дорогооплачиваемых, чего он вообще вызвался защищать скромного охранника? У этого, что сидит напротив, хоть мотив есть, он тупо квартиру отжать хочет.
— И всё же я откажусь. — Даже не дёрнулся я к документу, который мне придвинули ещё ближе к скованным рукам. — У меня есть свой адвокат. — Только он что-то запаздывает. Где обещанная дедом защита отряда? Почему ко мне приходят посторонние люди, а родной дед и родной отряд где-то пропали?
Адвокат братков встал, но бумагу, которую дал мне на подпись, не забрал. Он сходил до двери, сделал вид, что прислушивается. Потом вернулся ко мне.
— Ты знаешь, ты мне нравишься. — Начал он тихим голосом, вызвав у меня чуть ли не смех своим заявлением. — Потому скажу тебе по секрету, парень. Ты в жопе! — Он посмотрел мне в глаза, видимо стараясь найти там как минимум страх или растерянность. Не найдя того, что искал, он продолжил ещё тише. — Аристархович уже всем объявил, что ты — только его клиент. Это значит, если кто-то из адвокатов только глянет в твою сторону, этого самоубийцу выловят из Волхова с бетонными ботинками. С крышей Аристарховича только аристократам и тягаться, а не тебе.
— А ты? — Раз он упрямо сползает на тыканье, буду и я таким же демократичным. Человек так привык, чего это я его насилую и заставляю переучиваться?
— У меня крыша не хуже. — Наконец-то он убрал свою голову от моей, и начал говорить обычным голосом. — Тем более, он мне немного должен.
Эти слова заставили всерьёз задуматься. Отдать за свободу свою квартиру мне было не жалко. Нет, жалко конечно, но не так чтобы очень. Видимо, где-то в глубине души я ещё воспринимал её, как игровую условность. Я её не покупал, на неё не зарабатывал. Мы с Таней можем снимать квартирку поменьше, я нормально зарабатываю. А если уговорю деда принять её в отряд, то вообще будем в шоколаде.