Присев, тихонько, гусиным шагом приблизился к источнику шума. Это оказалась одна из тех трёх закрытых дверей, та, что почти напротив моей.
— Тихо ты, не толкайся. — Возмущенный шёпот раздался совсем рядом, за дверью. — Я же чуть не упала.
— Дай посмотреть, я же ничего не вижу. — Во втором голосе, тоже говорившем шёпотом, было искренне возмущение.
— Я тебе потом покажу. — Покладисто согласился первый голос. — Сейчас не мешай, я почти ухватилась.
Из сквозной замочной скважины выскочила какая-то железка, чтобы тут же скрыться. На ключ она совершенно была не похожа.
Теперь меня обуяло любопытство. Нащупав в кармане горку ключей, стал на ощупь искать подходящий. Наверняка там тоже пленники, и судя по тому, что в моей камере замок был серьёзнее, то вряд ли какие-то рецидивисты. Да и голоса были скорее детские.
Когда раздался звон упавшей железки, сопровождаемый вежливыми ругательствами, то по голосу понял, что за дверью точно дети, голоса к тому же женские. Причём, интеллигентные дети, судя по отсутствию откровенных матов и использованию очень образных выражений.
Шкрябанье возобновились, а я вытащил парочку ключей, что показались мне подходящими. Если бы не опасность возвращения врагов, посидел бы, посмотрел, сможет ли эта девочка, что только что ругалась, открыть замок. Только на это жалко времени.
Подходящим ключом силой выпихнул железку в замке.
— Ой. — Девочка за стеной тут же оценила ситуацию и зашипела. — Гошка, к стене!
Вряд ли Гошкой назвали девочку, наверное, второй очень маленький ребёнок, раз голос такой тонкий.
Повернул ключ. Надо же, с первого раза угадал, редко когда мне так везёт. Эта дверь, как в мою камеру, тоже открывалась наружу, так что встал так, чтобы открывшись, дверью меня закрыло от выходящих.
— Ха! — Предчувствия не обманули. Как только дверь открылась, оттуда тут же вылетело тело с вытянутой рукой, с зажатой в ней уже знакомой железкой. Рывок был такой, что девочка сходу пролетела коридор поперёк и врезалась в стену, ударившись руками. — Ай.
Последний возглас озвучил её отношение к внезапному препятствию.
— Не ушиблась? — Поинтересовался я, сдерживая улыбку. Моя улыбка пугает людей, а я не хотел, чтобы дети меня испугались.
Девочка оказалась довольно взрослой. На вид я бы дал ей не меньше четырнадцати-пятнадцати лет. Хотя в этом возрасте они быстро развиваются и растут, так что легко ошибиться на год-другой.
Когда-то ярко-розовое пышное платье почти до колен сейчас представляло собой жалкое зрелище. Местами порвано, подол в застарелой пыли. Одна коленка расцарапана. Грязные разводы на щеках показывали, что эта особа не так давно плакала.