— К счастью, я не толкач и посему не теряю надежды на вашу помощь. Я в некотором роде, Мирон Павлович, милиционер. — Он показал удостоверение. — И хотя толкачи тоже бывают в поле нашего внимания, особенно когда они не в ту сторону толкают, сегодня меня интересует более прозаический вопрос: как, например, вы проводите свой досуг, ходите ли в кино, театр, на концерты?
Самсонов расхохотался:
— Смешно с толкачом получилось. Ну, теперь ясно: социологическое исследование, — понимающе кивнул он. — Но при чем здесь милиция? Пейте еще.
— Благодарю. Вам Михаил Аркадьевич Ривкин билеты в театр приносил на двенадцатое?
— В театр? Ах, да, конечно, на двенадцатое, но мы не пошли: у Муси разыгралась мигрень. Я должен был там обязательно присутствовать?
— Разумеется, нет. А что стало с билетами?
— С билетами? Действительно, что с ними стало? — спросил у себя хозяин. — Мы их отдали отпрыску, — вспомнил Самсонов, — он с товарищем пошел, потом хвалил очень, понравилось ему.
— Ваш сын? Вы позволите задать ему пару вопросов?
— Конечно. Вла-дик! — позвал Самсонов.
Самсонов-младший, высокий, белокурый парень лет шестнадцати, очень похожий на отца, бросил мимолетный взгляд на Соснина, кивнул и развалился в кресле.
— Мое чадо. Сядь нормально. Не самый лучший представитель своего поколения, но пока еще слушается. Владик, это товарищ Соснин из милиции.
— Скажите, Владик, вы были в театре двенадцатого октября?
Юноша вместо ответа стал изучать носки ботинок.
— Я, собственно... да, был, — наконец ответил Владик и покосился на отца.
«Чего он заерзал? Боится? Кого? Меня или отца?» — подумал Николай.
— С кем вы были? — решил уточнить Николай.
— Собственно, как вам сказать... Это что, имеет значение? С товарищем.
— Как его фамилия?
Владик скривился и опять надолго замолк.
— Отвечай! — срываясь на фальцет, рубанул ребром ладони по столу отец.
— Не был я, папа, в театре.
— Стервец какой! А? — обратился хозяин к Соснину. — Ведь содержание рассказывал. «Понравилось»... — передразнил он сына. — Нет, я тебя проучу. Вот капитан уйдет, и ты свое схлопочешь. Выкладывай, куда дел билеты?
— Я их отдал, ну, продал то есть, потом пошли в парк с Саней Никитиным.
— И на вырученные деньги купили сухое вино? Недоросль! — разошелся отец.
Молчание сына весьма красноречиво свидетельствовало о том, что папа не всегда ошибается, как было с Сосниным, которого он принял за толкача.
— Кому вы продали билеты? Вспомните, Владик, это важно, — попросил Соснин.
— Девушке одной. Такая, — юноша с опаской посмотрел на упрямое лицо отца, — накрашенная сильно, с красивой фигурой. И стройная такая, знаете, как балерина.