Если бы он остался жив, Риэ, возможно, никогда бы не заметила противоречий, подобно тому как пятно грязи на вершине волчка выглядит будто идеальный круг, пока тот продолжает вращаться.
Воспоминания о муже оставили свой след в каждой части ее тела. Ей было страшно, что за всем этим может скрываться жуткое лицо, которое на самом деле соответствует бесплодному прозвищу Икс.
Должна быть веская причина, по которой он сделал такое. В это ей хотелось верить. Но почему он не сказал ей? С момента их знакомства прошло четыре с половиной года. Они были искренни и доверяли друг другу. У него было достаточно возможностей, чтобы открыться ей.
Стоя перед его фотографией, каждый раз Риэ смотрела ему в глаза, не зная, как его назвать. Может ли напускная искренность, тщательно сымитированная, на самом деле оказаться ложью?
Кидо объяснил Риэ, что решение суда по их ходатайству об аннулировании записи о смерти Дайскэ Танигути и восстановлении девичьей фамилии Такэмото в семейном реестре может занять от двух месяцев до года. Что касается возвращения фамилии, в случае отказа им пришлось бы подавать иск о признании брака недействительным. Но через пять месяцев в начале августа оба прошения были удовлетворены.
Тест ДНК подтвердил, что Икс не являлся Дайскэ Танигути, после чего второй брак Риэ был удален из записей.
Теперь ее прошлое было исправлено: замужем по документам она была всего лишь раз и официально больше не считалась вдовой.
Ошибка закралась не в официальные процедуры, а в ее действия. Она решила, что вышла замуж за человека по имени Дайскэ Танигути, которого на самом деле даже никогда не видела, публично объявила об этом всем вокруг, а затем, когда этот неизвестный человек умер, подала в государственные органы заявление о смерти. При мыслях об этом ее охватывала грусть, странная и щемящая, она переставала понимать, кем после всего этого является сама.
Закончились летние каникулы, тем утром должна была состояться линейка по случаю начала второго семестра в школе Юто.
— Мам, я пыталась разбудить Юто, но он не встает, — сказала Хана.
— Что? Не встает? — переспросила Риэ, оглянувшись на дочку. Риэ готовила в этот момент яичницу на завтрак.
— Я вот что думаю. Юто привык высыпаться по утрам на каникулах, вот ему и не проснуться сейчас. Так я думаю.
С этими словами она улыбнулась, а глаза стали напоминать узкие щелочки, вроде молодого месяца. В следующем месяце Хане исполнялось пять лет, и когда она хотела высказать собственное мнение, то всегда начинала с вводной фразы: «Я вот что думаю», как в английском, после чего делала паузу, сглатывала, смотрела куда-то наверх, приводя мысли в порядок. Риэ казалась эта манера дочери забавной, и пока она ждала продолжения рассказа, не могла сдержать улыбки.