Стоя перед фотографией мужа на алтаре, Риэ не знала, что сказать, чтобы он обернулся. При его жизни, когда рядом были дети, она называла его «папа» или «отец», но, когда они оставались одни, она говорила «Дайскэ-кун». Из-за того самого впечатления от его блокнотов со скетчами ей хотелось добавлять к его имени — кун, будто он был одним из ее одноклассников в начальной школе. Казалось, что после слога — скэ- сам собой напрашивается суффикс — кун.
Но имя Дайскэ тоже принадлежало совершенно чужому человеку.
Риэ вызывала в памяти воспоминания о том, как звала его Дайскэ, когда расстояние между ними было самым маленьким, а любовь к мужу была самой глубокой. Когда никого больше нет рядом, когда ты вряд ли перепутаешь его с кем-то другим, когда нет необходимости отличать его от кого-то другого, даже тогда — особенно тогда! — мы обращаемся к любимому по имени.
Она задавалась вопросом: что он мог чувствовать в такие моменты, когда его жена произносила имя другого? Когда любовь жены пропитала каждый уголок этого имени, а звучание этого имени постоянно окутывало его?
Его имя было не единственной проблемой. Покойный муж Риэ рассказывал о прошлом Дайскэ Танигути, и она глубоко сопереживала ему.
Ей нравилось представлять, каким могло быть детство мужа, о котором он не хотел рассказывать. Будь он даже ее одноклассником, наверное, могло бы так статься, что до перехода в следующий класс они бы и парой фраз не перекинулись.
Наверное, он был тихим, серьезным мальчиком, который во время обеда уходил в укромное местечко, чтобы поиграть в одиночестве. Таких обычно исключают из болтовни о том, кто в кого влюблен в классе, но они совершенно не возражают. Однако когда все начинают вспоминать о детстве, то почему-то именно образы девочек и мальчиков такого типа всплывают в мозгу гораздо ярче, чем образы тех одноклассников, с которыми общались каждый день. Почему-то именно воспоминания о них кажутся ностальгическими…
После свадьбы он оставался все таким же мягким и понимающим. На лице всегда было выражение спокойствия, он ни разу не повышал голос на Риэ или детей. Он был полной противоположностью ее предыдущему мужу, который был раздражителен после рождения Юто, и в результате из-за этого взрослые не заметили вовремя тех изменений, которые происходили с Рё.
Риэ считала, что никогда не была так счастлива, как в течение трех лет и девяти месяцев супружеской жизни с ним. Но вместе с концом его жизни эти воспоминания стали напоминать волчок, крутящийся на одном месте, который вдруг падает на бок и больше не двигается.