— Судя по всему, ты устал…
— Ну, как ни говори, я могу заниматься такими делами, потому что это не касается меня лично. Я все еще иногда должен себе об этом напоминать.
— Да, это суть нашей работы. А что летом, так никуда и не съездил?
Кидо покачал головой. Он не собирался больше ничего об этом говорить, но ни с того ни с сего вдруг сказал:
— У нас дома не все ладно.
Кидо почти никогда не обсуждал свою личную жизнь, поэтому неожиданное признание удивило Накакиту.
Если посмотреть со стороны, то отсутствие общения между Кидо и Каори, незаметно ставшее их повседневностью, выглядело не более чем типичным «охлаждением» между супругами. Это напоминало воду в стакане, прозрачную и неподвижную, и нужно было, чтобы кто-то из них просто резко выпил и положил этому конец. Но шло время, теперь вода простояла слишком долго и больше не была пригодна для питья.
Теперь в воду упал кусок льда. Это был не яд, от него не должно быть вреда, обычный лед, он быстро растаял и исчез, однако это молчание стало чуть холоднее, чем прежде. При падении по поверхности пошли круги и разлетелись брызги, а воспоминания об этом остались навсегда.
Каори с подозрением отнеслась к командировке Кидо в Миядзаки.
Кидо должен был сохранять информацию клиентов в тайне и дома почти не говорил о работе. Жена тоже совершенно не интересовалась его делами, поэтому, если кому-то из них нужно было уехать с ночевкой, достаточно было сказать, что этого требуют «рабочие дела».
Однако без каких-либо оснований именно в этой поездке Каори что-то показалось подозрительным.
Сначала Кидо лишь посмеялся над такой чрезмерной подозрительностью жены и просто отмахнулся, но потом стал беспокоиться: а вдруг виной стресс жены, причина которого в чем-то другом? Он попытался поговорить с ней, но она только покачала головой, однако теперь вместо того, чтобы адресовать свое молчание мужу, она необычно строго стала выговаривать сыну. Сначала Кидо терпел, но потом и сам не смог больше сдерживаться.
У него не было достаточно энергии, чтобы дать гневу взорваться, но из-за бессилия он не смог остановиться вовремя и не завести с ней неприятный разговор. Ему пришлось осознать, что уже и он сам не такой, как прежде, когда речь заходит о конфликте с женой.
Было сложно предположить, что Каори подозревает его в связи с Риэ. Даже если она по какой-то причине посмотрела в его телефон, в их переписке не было ничего, что могло бы вызвать у нее подозрения. Беспокойство по поводу его командировки в Миядзаки могло означать лишь ее предчувствия и не более того. Сколько он ни думал об этом, ему все это казалось глупостью.