— Уже поздно. Может быть, поедем обратно домой?
Миша не спорил, и около двух-трёх часов ночи они, к счастью, покинули этот загородный ресторан.
Миша невысокого роста, с тёмной густой бородой, постоянно шутит и много говорит. Милый балагур. Говорит ртом и всеми десятью пальцами. Он здорово оправдывает своё имя так как и, вправду, похож на бурого мишку.
Терпение жены Миши — ангельское. Она не только выносила нескончаемые попойки благоверного, но и его слабость к женскому полу, о котором она, конечно же, не могла не знать. Миша, используя своё обаяние, заговаривает с понравившейся женщиной на улице, осыпает её комплиментами, сулит всяческие блага. Неизбалованные мужским вниманием и галантностью российские женщины рисуют себе различные фантазии насчёт возможного развития «серьёзных отношений», верят Мише, клюют на его посулы и идут в гости. Эти «гости» происходят у него дома, если, конечно же супруга отсутствует, но чаще в дешёвой гостинице, где можно снять номер без предъявления документов и всего лишь на «часик». Первое импровизированное свидание проходит с нехитрой закуской и выпивкой. Видимо, из-за частой смены партнёров и постоянной алкоголизации, Миша не может удовлетвориться, как обычный мужчина, и принуждает женщину к извращению. Женщина колеблется, не хочет, немного сопротивляется, ей больно и она кричит. Миша настаивает. Леви невольно стал свидетелем таких сцен, когда заходил к Мише, как к соседу и по каким-то незначительным коммерческим вопросам. Миша или не имел стеснения или со временем от безнаказанности потерял его. Не желая быть и дальше зрителем этих неуместных сцен, Леви говорил: «Миша, мне нужно идти» и просто захлопывал за собой дверь.
Как-то один некий приятель Леви со смешным прозвищем Енот, здоровенный добродушный верзила и такой же кутила, как Миша, на его вопрос, слышал ли он что-либо о нашем общем знакомом, рассказал:
— Знаешь. Сейчас Миша немного оклемался. До этого, вообще, на каталке ездил, а Ира его из ложки кормила.
— Что же с ним случилось?!
— Да, ты же знаешь Мишу — невозмутимо продолжал своё повествование знакомый — подснял каких-то тёлок, посидел с ними в кафе, они там выпили и плеснули ему в стакан клафелина. Слава Б-гу, что он вообще очнулся. Правда с пробитой башкой и пустыми карманами. А деньги на том момент у него, по слухам, были немалые. До сих пор его Ирина за ручку как дедушку водит и он — «там помню, там не помню».
Леви проходит мимо этого старого серого прокопчённого дома с осыпающейся штукатуркой, из-за мутных стёкл, которых пробивается тусклый свет и, как бы слышит крик обольщённых, зазванных в «гости» девушек и женщин: