Лазня пожал широкими плечами.
— Может, и Алевтина, но все ее зовут Анкой. Такая шмакодявочка. Кожа да кости, но Петенька давно с нею хороводится.
Неприятная новость. Чему удивляться? Свято место пусто не бывает. Не исключено, что Тюльпанову такой вариант вполне устраивает. Если Генералова не делает секрета из своих отношений с Тюльпановым, то ее лучшая подруга, Алевтина, не может об этом не знать. Но мирится. Значит, есть какая-то причина.
В памяти розыскника отложился и такой факт: «Петя едет к Алевтине Кузьминичне, когда ему заблагорассудится». Обычно после солидной выпивки, ближе к ночи. И она принимает его безотказно. А где же в это время ее муж, доцент кафедры профессора Генералова — товарищ Тюльпанов? Неужели и он... мирится? «Ничего себе семейка!» — подивился Иван Иванович. Но тут ему в голову пришла другая догадка: «А может, они живут на разных квартирах?..» Но тогда как объяснить их ежедневные трогательные встречи у салона красоты в 18.15? За-гад-ка...
Ивану Ивановичу стало обидно за Генералову. После ее слов «Я ни разу не пожалела, что вышла замуж за Генералова» он было поверил, что у Екатерины Ильиничны с Тюльпановым какая-то особая дружба. Не банальная связь, а нечто возвышенное. Но всё, видимо, гораздо проще.
Он хотел верить людям, был убежден, что человек, творящий добро или зло, делает это прежде всего в угоду самому себе. Такая уж потребность души: делать людям хорошее или, наоборот, злое. Да, видать, попадал Орач со своей доверчивостью впросак. Жизнь его секла. В те моменты он каялся и божился, что больше ни-ни... Но проходило время, и он опять начинал с того же, с веры во все хорошее. Таково уж свойство его души.
«Эх, Екатерина Ильинична, дорогой вы мой человек...»
— Как же вы сегодня искали талоны на бензин? Вы же вышли из дому после десяти, — рассердился он на Лазню.
Перед домом на площадке Иван Иванович увидел «жигуленок» бежевого цвета. Номера отсюда не рассмотришь — его перекрывала другая машина — «Москвич» красного цвета.
Лазня уловил смену настроения у милиционера и помрачнел. Не сразу собрался с мыслями.
— Вначале я в гараж, надо было после вчерашней пьянки навести порядок. По дороге зашел на участок, поинтересовался, что делают мои ребята в забое. Смена отпалила, убирала породу, начинала обуривать. Значит, могут обойтись без меня. Навел порядок в гараже. Часок покимарил. Надо было разжиться талонами на бензин, чего доброго, Петя к вечеру опять что-нибудь затеет. Словом, выехал, — рассказывал Лазня. — Голова с похмелки — будто в ней сорок перфораторов обуривают забой. Останавливает какой-то шкет с бородкой, подвези, мол, плачу натурой. И показывает бутылку.