Лазня не совсем правильно понимал значение слова «бугор», отождествляя его с бригадиром. «Бугор» — это шишка на ровном месте, никчемность. Так в среде заключенных называют выскочку, которого временно сделали старшим. «Бугор» — кличка презрительная. Конечно, в бригаде у Лазни народ подобрался бывалый, тертый. С такими людьми надо уметь ладить, но не подлаживаться под них.
Орач подумал, что парткому шахты не мешало бы поглубже вникать в суть дела на передовых участках. А то оценивают моральный климат в коллективе процентами, порою дутыми, выполнения плана. Если же вдруг окажется, что передовой бригадир прославленного участка имеет какое-то отношение к ограблению мебельного магазина, секретарю парткома придется вести неприятные разговоры и в райкоме, и в горкоме: «Куда смотрели?» Конечно, Лазня — не ребенок, которого надо водить на помочах, но преступление на чистом месте не вызревает, ему тоже нужна своя среда. Так кто же эту среду лелеял на шахте «Три-Новая»? И какими еще преступлениями она чревата?
Впрочем, может быть, Иван Иванович в данном случае ошибается? Годами бьются в исправительно-трудовых учреждениях, чтобы преступнику (порой матерому, у которого за плечами по нескольку судимостей) вернуть обычное общечеловеческое представление о морали, о том, что такое хорошо и что такое плохо. Для такого ограбить женщину, которая возвращается после смены домой с зарплатой, значит «сорвать куш», то есть поживиться за чужой счет, совершить своеобразный лихой подвиг. При этом могут и надругаться над несчастной. И таким «скачком» еще и гордятся, бахвалятся — хвастаются перед такими же отщепенцами. Иван Иванович давно пришел к выводу, что официальная точка зрения на методы перевоспитания преступника далека от истины. Как принято считать? Трудовая колония может (и обязана) «усовершенствовать» любого правонарушителя. Для этого достаточно применить индивидуальный подход, подобрать этакий ключик, который откроет душу для благих мыслей, чувств и поступков. Только где та мастерская, в которой подбирают отмычки для такого хрупкого и эфемерного механизма, как человеческая душа!
Существует множество весьма противоречивых теорий, объясняющих первопричину преступности. Одни утверждают, что нежелание подчиняться «ограничениям личности» — стихийный анархизм — заложено в человеке от природы. К тому же любой закон носит избирательно классовый характер и служит определенным слоям общества.
Другие полагают, что нарушители правопорядка — люди с ненормальной психикой, так сказать, «со сдвигом по фазе».