Уж очень большую роль в судьбе горняка играют непредсказуемые случайности. Чувство зависимости от неподвластных тебе явлений вызывает инстинктивное опасение. Когда это чувство прорывается наружу, его стесняются, стараются спрятать за напускной бравадой или иронией по отношению к самому себе.
Такое было и в бригаде Лазни. Саня рассказывал отцу. Кажется, даже про самого Богдана Андреевича... Соберет бригадир остатки от шахтерского «тормозка» и отнесет в глухой забой, куда и заглядывать-то по правилам безопасности запрещено. «Тещу подкармливает», — шутили горняки. А Лазня обернется и этак серьезно отвечает: «Не тещу, а мышек... У них одна надежда на меня, зам по быту не привезет им пищевых отходов: к личному поросятнику ближе и дорога натоптанней». По заверению Сани, бригадир умел не только разговаривать с серым народцем подземелья, но и ладить. «Да они меня однажды из завала вывели. Прихватило наглухо. Сижу — коногонку выключил, берегу аккумулятор. Слышу: «пи-пи», и в руку влажной мордочкой тычется. Зажег свет — мышь. Зовет меня за собою: то отбежит, прошуршав хвостиком по угольной крошке (в глухой тиши завала все слышно), то на задние лапки станет столбиком, то опять ко мне вернется и попискивает. Да так жалобно, хоть плачь по самому себе. Поднялся я — и за нею. Она — юрк за стойку, присыпанную породой. «Да там же проход!» — догадался я. И начал разгребать руками крошево».
«Уж так рьяно клялся Лазня шахтой», — не выходило у Ивана Ивановича из головы.
Он попытался воспроизвести в памяти, как были уложены деньги под ковриком. Сто тридцать пятидесятирублевок! Плотной «утрамбованной» россыпью. Допустим, Лазне выделили «пай». Но почему одной купюрой? То, что попало под руку? «Вот твоя доля». Но чтобы определить долю (а в инкассаторской сумке наверняка были купюры самого разного достоинства), надо сосчитать весь куш. Когда было этим заниматься? Судьба отводила участникам ограбления, севшим в машину, считанные мгновения, чтобы уйти от возможного преследования. В такие минуты не любуются добычей, а со страхом и надеждой поглядывают по сторонам: нет ли погони?
Далась Ивану Ивановичу эта загадка!
«По полсотне...» Магазин — не банк. В продовольственном деньги помельче. В мебельном цена посолиднее. «Стенка» попроще — около тысячи. А есть и по три с гаком. За такой покупкой идут, сняв вклад в сберкассе. А там крупную сумму выдают крупными купюрами. Но не одними же пятидесятирублевками во всех сберкассах города!
Феномен. И если бы не «Вечорка» за сегодняшнее число, которая выходит после полудня, Иван Иванович, пожалуй, уверовал бы в слова Лазни: «Не ваши это деньги», то есть не из тех, которые похищены в мебельном магазине. Но Лазня «колдовал» над этими деньгами именно сегодня, где-то после обеда. Если деньги «давние», то почему газета, покрывавшая их, за сегодняшнее число?