«В 02 часа 40 минут, — вспоминал Н. Г. Кузнецов, — все корабли и части флота уже были фактически в полной боевой готовности. Никто не оказался застигнутым врасплох»>{166}. Это было особенно важно еще и потому, что в случае выведения из строя флот уже не мог бы рассчитывать на восстановление за недостатком у страны сил и средств.
И вот он — тот самый апофеоз растянувшейся на несколько лет напряженной подготовки на Черноморском флоте. Послушаем не моряка, а начальника Генерального штаба Красной армии (а войну в этом качестве начинал будущий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков), чтобы еще сильнее оттенить простую истину: наладив собственную систему перехода на высшие степени боевой готовности, моряки ЧФ решили задачу не локальной, флотской потребности, а задачу общегосударственную.
«В 3 часа 07 минут [22 июня 1941 г. — Авт.] мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил: „Система ВНОС[11] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний“.
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил Ф. С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому…
В 4 часа я вновь разговаривал с Ф. С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:
— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения.
Я хотел бы отметить, — резюмировал Г. К. Жуков, — что Черноморский флот во главе с адмиралом Ф. С. Октябрьским был одним из первых наших объединений, организованно встретивших вражеское нападение»>{167}.
Так блестяще оправдалась заранее продуманная и отработанная на флотах до автоматизма организация дела. В сухопутных войсках западных приграничных округов было, к глубокому сожалению, иначе: далеко не везде телеграмма из Москвы успела дойти к началу вторжения, а где ее и получили, то не успели расшифровать.
Чтобы до конца разобраться в значимости того, чего и как удалось добиться командованию именно Черноморского флота, важно проследить за ходом событий на ЧФ последних лет, месяцев, недель накануне войны. Именно тогда была заложена база, опираясь на которую командованию Севастопольского оборонительного района (СОР) удалось столь упорно отстаивать главную базу флота вплоть до первых чисел июля 1942 г.
Подготовкой Севастополя к обороне с суши командование флота стало заниматься еще в конце 1940 г.: на этот счет имелся специальный приказ наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, касавшийся и других военно-морских баз. Она шла под личным руководством командующего флотом Ф. С. Октябрьского, ставшего во главе ЧФ в марте 1939 г. Готовились к отражению вражеских десантов, как воздушных, так и морских: опыт войны на Западе, в частности, захват немцами острова Крит, подтверждал их возможность и эффективность. Никто тогда даже в теории не допускал возможности осады города-крепости противником, дошедшим до Крыма от границы. Специальная комиссия во главе с комендантом береговой обороны флота и главной базы генерал-майором береговой службы П. А. Моргуновым провела к весне 1941 г. рекогносцировку и выбор главного рубежа сухопутной обороны. Он был запланирован в 10–16 км от Севастополя, то есть на расстоянии, не позволявшем противнику обстреливать город такой артиллерией, какая могла быть на вооружении у десантных частей.