.
Что касается планов советского командования, то оно, со своей стороны, не смогло верно оценить быстро менявшуюся обстановку. Хотя при выработке стратегии действий на весну — лето 1942 г. Крымское направление было признано в Ставке ВГК одним из важнейших, по-настоящему к наступлению здесь не готовились. Сталин полагался на доклады своего представителя, а уровень военной компетентности у Мехлиса был, увы, невысоким. Сам не умея воевать по-современному, пресловутую соринку он искал в «глазу» руководящего состава фронта, в первую очередь командующего.
Московский эмиссар неоднократно пытался убедить Верховного в необходимости сменить Д. Т. Козлова. В телеграмме от 29 марта 1942 г. он суммировал свои выводы о командующем: ленив, неумен, «обожравшийся барин из мужиков». Кропотливой, повседневной работы не любит, оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска для него — «наказание». В войсках фронта авторитетом не пользуется, к тому же «опасно лжив».
Рисуя в негативном свете командующего фронтом, Мехлис в то же время не удержался от комплимента самому себе: «Если фронтовая машина работает в конечном итоге сколько-нибудь удовлетворительно, то это объясняется тем, что фронт имеет сильный Военный совет, нового начштаба [имелся в виду генерал П. П. Вечный. — Авт.], да и я не являюсь здесь американским наблюдателем, а в соответствии с Вашими указаниями вмешиваюсь в дела. Мне кажется, что дальше оставлять такое положение не следует и Козлова надо снять»>{242}.
Последующий трагический исход боев, в котором во многом повинен командующий фронтом, казалось бы, делает честь прозорливости представителя Ставки. Но ведь не сбросить со счетов и то обстоятельство, что многие ошибки и просчеты Козлова были следствием жесткого пресса со стороны Мехлиса. Так что еще вопрос, кого из них следовало для пользы дела отзывать. Сталин, помня Козлова еще с финской войны, вероятно, полагал, что генерал сумеет справиться с обязанностями командующего и в Крыму, и на предложение заменить Козлова генералами Н. К. Клыковым или К. К. Рокоссовским согласием не ответил.
Большего представителю Ставки удалось добиться в отношении других руководящих лиц. 10 марта 1942 г. он получил из Москвы сообщение о том, что Сталин поддержал его предложение и освободил генерал-майора Ф. И. Толбухина от должности начальника штаба фронта, заменив его генералом П. П. Вечным. Сомнительная с точки зрения конечного результата перетасовка кадров коснулась и командующих армиями. Ее избежал лишь командарм-51 генерал-лейтенант В. Н. Львов. А вот командующий 47-й армией генерал-майор К. Ф. Баронов был по настоянию эмиссара Москвы снят с должности из-за «сомнительных» в политическом отношении родственников и связей с лицами, «подозрительными по шпионажу». Его сменил генерал-майор К. С. Колганов.