.
С наступлением ночи комкор был вызван на армейский НП к генералу Крейзеру. «Вид у Якова Григорьевича был мрачный. Неудача на направлении главного удара, которую никто не мог предвидеть, выбила его из колеи, — писал П. К. Кошевой. — В землянке уже находился И. И. Миссан. Он тоже был расстроен…
Вскоре раздался резкий звонок: у аппарата был генерал Ф. И. Толбухин. После короткого разговора с командармом к телефону пригласили И. И. Миссана.
Не знаю, что говорил командующий, но Иван Ильич отвечал односложно:
— Есть… Слушаюсь… Примем меры…
Диалог был недолгим. Красный от волнения, И. И. Миссан отошел и угрюмо сел.
Затем вызвали меня. Я брал трубку с некоторым беспокойством.
— Кошевой слушает вас. Здравия желаю, товарищ командующий.
— Слушайте, дорогой, — с характерным для него оканьем сказал Толбухин, — рядом со мной стоит генерал Краснопевцев. Он сказал мне, что в полосе шестьдесят третьего корпуса достигнут заметный успех. Вы, очевидно, с ним согласны?
— Некоторое продвижение вперед есть, товарищ командующий.
— Вот и отлично! Завтра с рассветом мы переключаем на ваше направление всю артиллерийскую дивизию прорыва и основные силы авиации воздушной армии. Главный удар фронта отныне наносится в полосе шестьдесят третьего стрелкового корпуса»>{347}.
Понятно волнение, охватившее Кошевого. В практике военного искусства случается не часто, чтобы в ходе уже идущей фронтовой операции главный удар переносился на другое направление. Тем более разволнуешься, когда осуществление этого удара возложено на тебя.
Между тем Ф. И. Толбухин дал указание не медлить с вводом 417-й стрелковой дивизии в бой и сделать это с рассветом. Развитие успеха лишит врага выгодных рубежей для обороны степного Крыма, подчеркнул комфронта, и он из-за угрозы выхода советских войск в тыл его Перекопским позициям будет вынужден откатываться в горы.
«…Было 2 часа 9 апреля, когда командарм, после детального рассмотрения вопросов предстоящего наступления отпустил меня, — вспоминал Кошевой. — На НП корпуса меня с нетерпением ожидали [начальник штаба корпуса полковник А. Ф.] Некрасов, [начальник Оперативного отдела штаба корпуса подполковник А. И.] Емельянов, [командующий артиллерией корпуса полковник И. Ф.] Сапрыкин, [заместитель по политической части полковник В. В.] Данилов и другие командиры»>{348}. Совет пришел к выводу, что противник либо будет оборонять Каранки до последнего предела, либо отойдет из них заблаговременно. Если события станут развиваться по первому варианту, «тогда 417-я дивизия Бобракова будет иметь достаточно времени, чтобы нанести удар на юг и закрыть врагу пути отхода в этом направлении. В таком случае наступление 267-й дивизии Толстова непосредственно на Каранки не надо было форсировать с раннего утра, чтобы не вытолкнуть противника»