.
В описании событий третьего штурма Иван Ефимович Петров, и без того не слишком словоохотливый, ограничился буквально двумя абзацами. И его понять легко: в последние две недели события спрессовались настолько плотно, что не только краткой журнальной статьи, но и целой книги ему не хватило бы для обстоятельного повествования. Да и не мог он даже 15 лет спустя рассказать всю правду, как по соображениям политической цензуры, так и по личным причинам. Быть лаконичным при описании последних дней обороны Петрова заставляло, если так позволительно выразиться, и обстоятельство непреодолимой силы: на рассвете 1 июля он, оставив свои войска, с группой генералов и офицеров управления Приморской армии эвакуировался на подводной лодке. Эти действия вызвали у многих участников обороны Севастополя и исследователей севастопольской эпопеи нелицеприятные для Петрова оценки. С ними можно соглашаться или не соглашаться, но скрывать — бессмысленно.
По свидетельству очевидцев, около 1.30 ночи 1 июля Петров, Моргунов, Крылов, Чухнов и ряд других командиров штаба армии, штабов соединений, командиров соединений и комиссаров спустились по винтовому трапу в левый подземный ход-потерну 35-й береговой башенной батареи, которая с прошлой ночи стала запасным командным пунктом как СОР, так и Приморской армии. Пройдя по потерне, они вышли на поверхность через левый командно-дальномерный пост недалеко от спуска к рейдовому причалу. На прибрежных скалах и в непосредственной близости от причала, охранявшегося бойцами из состава отдельного батальона охраны 35-й батареи, собралось несколько тысяч неорганизованных военных и гражданских лиц.
Подполковник Семечкин, начальник отдела укомплектования Приморской армии, позднее рассказывал: «Мы шли на посадку на подводную лодку. Я шел впереди Петрова. В это время кто-то из толпы стал ругательски кричать: „Вы такие-разэдакие, нас бросаете, а сами бежите“. И тут дал очередь из автомата по командующему генералу Петрову. Но так как я находился впереди него, то вся очередь попала в меня. Я упал…»>{162} Кто стрелял — определять было не ко времени. Главное — удалось пройти к причалу, с которого на небольшом буксире «Папанин» комсостав был переправлен на стоявшую невдалеке подводную лодку Щ-209. Приняв на борт 63 человека, она в 2.59 начала движение на Новороссийск, куда и прибыла утром 4 июля.
О том, что предшествовало эвакуации, рассказал Маршал Советского Союза Н. И. Крылов, напомним — тогдашний начальник штаба Приморской армии. «Я оставался у телефонов, когда на батарее в восьмом часу вечера состоялось совместное заседание Военных советов флота и Приморской армии, на котором вице-адмирал Октябрьский огласил полученную из Москвы телеграмму с разрешением оставить Севастополь, ввиду исчерпания всех возможностей его обороны, и о порядке эвакуации.