Когда Вильгельм согласился войти в этот тройственный союз, он нисколько не сомневался в своём лидерстве. Прошло пять лет, и уже очевидно, что главный в нём Ники. И, что самое обидное – кузен был настолько честен, что ни одной претензии, ни одного разумного возражения у Вильгельма за всё это время не сформировалось.
– Ты теперь главный, Ники. Признаю, что об интересах Рейха ты заботился даже больше моего.
– Я не главный, Вилли, – вздохнул Николай, – в том-то и дело, что мне нужно создать союз равных. Единомышленников. Чтобы не искать – как пункты в тех, или иных договорах не исполнить, а осознать, что мы – брат за брата. Мы – цивилизация Севера. На троих-четверых мы поделим эту планету к всеобщему удовольствию. Я в этом абсолютно уверен. И незачем сейчас хватать каждый кажущийся лакомым бесхозный кусок. Мадьярам такое ещё простительно, но германцам-то? Не нужно быть гением, чтобы понять, что Балканы мы с тобой делим между собой. У тебя нет здесь конкурентов, кроме России, так куда же ты торопишься? Я ведь тебе поклялся, что в Европе меня больше ничего не интересует, кроме Исландии для базы флота. Может, ещё какой-нибудь португальский островок в Атлантике, но на континенте у нас точно нет интересов. Рейху достанется весь проклятый Запад. Мы победим, если будем действовать как братья. Ты мог сберечь силы и ресурсы для борьбы с врагом, а потратил их на что? Сплотил Чехию со Словакией, а Чехо-Словакию с Венгрией и даже Сербией. Это вместо того, чтобы подождать, пока они все между собой передерутся и начать спокойно «собирать камни». Ты навредил прежде всего Рейху, и только во вторую очередь нашему союзу.
Ольга Георгиевна родила Николаю второго сына, названного Александром. Милая девочка, стройненькая и довольно высокая, считала Николая очередным воплощением Будды. Она прекрасно говорила по-русски, любила читать и учила наизусть Пушкина. Тайский двор в Санкт-Петербурге имел самое роскошное представительство – два городских квартала по обе стороны Невы с собственным мостом. Город внутри города, но отторжение у русских это не вызвало. А бросить по монетке в Неву с Тайского моста, стало считаться счастливой приметой для студентов-лоботрясов перед экзаменом. Дворцы в Санкт-Петербурге строили себе важнейшие и родовитейшие тайские вельможи, привезли они с собой сыновей и дочек на выданье, так что светская жизнь наладилась очень быстро. Заиметь тайского повара в определённых кругах стало такой-же необходимостью, как иметь собственный экипаж. Прожить без него можно, извозчиков хватает, но это уже не то. Это как на опеля наклеить шильдик от мерседеса. Понтануться перед теми, кто мерседеса в глаза не видывал.