Фильм Сергея Эйзенштейна «Октябрь» к событиям тех дней никакого отношения не имеет – выдумка, фантазия, а эффектная сцена, когда рабочий металлургического завода Василий Лысеев разбивает символ империи, – всего лишь публицистический задор. Дело в том, что в октябре 1917 года никаких двуглавых орлов на воротах не было: по распоряжению Керенского все символы Российской империи убрали после объявления России республикой.
Как было на самом деле? Штурма не было – был захват. Стреляли боевыми снарядами со стороны Петропавловской крепости. Больше всего пострадали больничные палаты с лежачими ранеными, много невинных и беспомощных людей погибло. Небольшая группа во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко проникла внутрь дворца, поднялась по лестнице, плутала, вышла к Малахитовой гостиной и оказалась перед дверью Малой столовой. Там заседали министры. Антонов-Овсеенко объявил их арестованными, и их увезли в Петропавловскую крепость. Через несколько часов открыли подъезды, вошли солдаты и матросы, просто прохожие, разные люди и началась вакханалия: сутки публика бесновалась, все ценнейшие винные погреба были безжалостно уничтожены.
Максим Горький в «Несвоевременных мыслях» описывает те события: «Вот уже две недели каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками и точно свиньи валяются в грязи, в крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей. Если бы этот ценный товар продать в Швецию, мы могли бы получить за него золотом или товарами, необходимыми стране. Во время винных погромов людей пристреливают, как бешеных псов, постепенно приучая к спокойному истреблению ближнего».
Матросы Балтийского флота получили приказ расстреливать всех пьяных у Зимнего. «С начала ноября по всему городу то здесь, то там громили винные лавки, а днём и ночью в разных местах бывала слышна стрельба. Трудно было разобрать, кто и почему стреляет, но, несомненно, что перестрелка происходила часто между несколькими бандами, спорящими между собой, чтобы завладеть пьяным добром. Подходя однажды к Эрмитажу со стороны Миллионной, я увидел, что он оцеплен вооружёнными матросами, и подумал: не пришли ли нас всех арестовывать? Но тут же увидел, как из ворот со стороны Зимней канавки выносили тело полураздетого солдата – это оказался утонувший в разлитом вине грабитель». Троцкий вспоминал: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, а пропойцы лакали вино прямо из каналов». Чтобы пресечь бесконтрольное разграбление коллекции, было дано распоряжение ежедневно выдавать представителям воинских частей спиртное – по две бутылки на солдата в день.