Янис Фридрихович достал из серебряного портсигара новую папиросу, закурил и спросил:
– Как бы вы поступили в данном случае, Лев Лазаревич?
– Немедленно приказал бы ликвидатору устранить Ардашева и горничную.
– Верное решение! Только Мяличкин – опытный разведчик – поступил иначе. Он не тронул Ардашева, а встретился с ним в ресторане за несколько часов до его отъезда. О чём они говорили – известно только им. В рапорте Мяличкин указал, что он спланировал эту встречу с целью вербовки Ардашева и, таким образом, надеялся получить доступ к его агентурной сети. Представляете? Он решил завербовать разведчика, который выполнял особые поручения МИДа императорской России ещё в конце прошлого века? С ним не сумели справиться ни англичане, прострелившие ему обе ноги, ни австрийцы, приговорившие его к смерти раньше нас – ещё в двенадцатом году. И знаете за что?
– Вероятно, раскрыл их резидента?
– Да! Полковника Генштаба Людвига фон Бокля и его лучшего агента[20]. И Мяличкин, в то время ещё молодой офицер, был тогда у Ардашева на вторых ролях. Это следует из его анкеты при приёме к нам на службу.
Кацнельсон прикрыл глаза, потёр переносицу и вымолвил:
– Вероятно, он сильно уважал Ардашева, если так жаждал встречи с ним в Таллине tête-a-tête. Учитель и ученик. И последнему не терпелось доказать своему гуру, что он его превзошёл.
– Возможно, но Мяличкин по какой-то причине скрыл от нас, что в тринадцатом году навещал Ардашева в его родном городе, в Ставрополе.
– А разве Ардашев не петербуржец? – удивлённо поднял брови собеседник.
– Нет. Он из провинции. После ранения ушёл в отставку и несколько лет служил присяжным поверенным в Ставропольском Окружном суде, но, с началом войны, вернулся в МИД и опять занялся разведкой.
Бердин поднялся, подошёл к окну и, глядя на улицу, проронил:
– Знаете, товарищ Кацнельсон, чтобы не разочаровываться в людях, с некоторых пор я приучил себя не питать надежд на ожидание от них порядочности. Но… – неожиданно он повернулся и, глядя в лицо собеседнику продолжил: – порядочность в поступках – категория нравственная, а вот что касается профессионального долга – тут уж будьте добры выкладываться по полной. Небрежности, халатного отношения к делу – не потерплю. Ясно?
– Так точно! – поднявшись, выпалил подчинённый.
– Сидите-сидите, дорогой мой, – холодно улыбнулся начальник и молвил: – Как вы понимаете, перетащить Ардашева на сторону советской власти наш коллега не смог. Белогвардейский эмиссар, с чувством выполненного долга, преспокойно уплыл. И лишь после этого Мяличкин приказал ликвидатору убрать горничную, что агент «D» и выполнил, предварительно её допросив. Несчастная дама перед смертью во всём созналась. Вскоре мы получили сведения из надёжного источника – служащего таллинской таможни – что в день своего отъезда Ардашев сообщил местной контрразведке информацию о прибытии пятого сентября в таллинскую гавань судна «Парижская коммуна» из Петрограда. Груз – царские империалы – будет растаможен по фиктивным документам на якобы иностранную компанию, с тем, чтобы его перегрузить на шведский пароход. Это контрабанда. Эстляндские офицеры уже потирали руки в предвкушении ареста советского парохода и конфискации золота, но мы их опередили. Шведское судно встретило нас не в Таллинском порту, а в море. И только благодаря штилю ящики спокойно перекочевали на иностранный борт. А прикажи Мяличкин ликвидатору убрать Ардашева на день раньше и ничего бы не произошло. Неужели ему было не понятно, что идея с вербовкой этого мастодонта разведки не стоит и ржавой полушки?