– Постойте-постойте, – принимая от Ардашева вещественное доказательство, выговорил Яновиц. – А с чего это вы взяли, что покойный отравлен? Вы же понимаете, что в данном случае он встал бы с кровати, попытался бы позвать на помощь, но ничего подобного он не сделал. Почему?
– Потому что ранее ему подсыпали снотворное. Думаю, это произошло в какой-то портерной или ресторане.
– Я слышал, что он с кем-то разговаривал в коридоре, – вмешался Эдгар Сноу. – И Алан, судя по голосу, был действительно пьян.
– Вот-вот, – обрадовался Яновиц. – А я что говорил?
– Возможно, – ответил Клим Пантелеевич. – Но, с учётом текста письма, присланного мистеру Баркли, экспертиза содержимого желудка покойного на наличие яда – необходима.
– И где это письмо? – нервно осведомился инспектор.
Ардашев вынул его из кармана и отдал полицейскому. Инспектор осмотрел конверт, развернул почтовый лист и раздосадовано изрёк:
– Тут на английском…
Клим Пантелеевич тут же перевёл текст, а потом добавил на чешском:
– Этот вымогатель начал преследовать мистера Баркли ещё на территории США и вот, как видите, продолжил свои преступные действия в Праге.
– Что-то я не пойму, – Яновиц покрутил головой, – письмо отправлено из Нью-Йорка. А этого, – он кивнул в сторону трупа, – теперь уже покойного господина, согласно вашей гипотезе, отравили ещё вчера. Что ж получается, некий мистер Морлок перемещается между Нью-Йорком и Прагой так быстро, как если бы он прошагал от церкви Святого Микулаша до Тынского храма на Староместской площади? И вы предлагаете мне в это поверить? Нет уж, скорее я соглашусь, что мистера Баркли и уже почившего американца, отравил кто-то из этой парочки, стоящей у двери, – указывая на мисс Флетчер и Эдгара Сноу, вымолвил полицейский. – А письма из США шлёт их сообщник. Поэтому я допрошу всех, включая мистера Баркли.
Инспектор повернулся к Ардашеву и спросил:
– Надеюсь, вы поможете мне с переводом?
– Безусловно.
Коридорный открыл соседний, никем не занятый номер, и полицейский инспектор первым вызвал миллионера. Ардашев сидел тут же и переводил почти синхронно.
– Мистер Баркли, вы давно получаете письма от этого Морлока?
– С начала июля.
– Значит, они стали приходить к вам ещё до вашего прибытия в Прагу?
– Да.
– Скажите, в тот момент, когда вам стало плохо, сколько людей было в вашем номере?
– Я и трое моих служащих. Двое из которых за дверью, а третий – умер. Надо сказать, что Алан Перкинс моим сотрудником не был. Он работал на меня временно за гонорар.
– Чем он занимался?
– Моей родословной. Он убедил меня, что мои дальние предки имеют общую ветвь с королём Вацлавом IV. Перкинс обещал получить какие-то бумаги в архиве Праги и на их основании внести меня в «Готский альманах» – европейский справочник по генеалогии. Собственно, последние дни мы только и ждали, когда он закончит свою работу. Да, видно, не суждено мне породниться с вашим королём… Но теперь нас ничего здесь не держит, и на днях мы уедем в Берлин. Осталось только получить немецкие визы. Не думаю, что на это уйдёт много времени.