Идем дальше. Зинка с Олегом крутили не только чужими деньгами, но и у банков занимали, и свои вкладывали (откуда у них эти «свои», если не вытянутые из «чужих»?). Выигрыши и потери их за последние годы в документах занимают такие толстенные тома, что я тут же вспомнил свою прошлогоднюю налоговую декларацию толщиной в одну страничку и понял, что прожил жизнь напрасно. И вот баланс: на сегодня их общая задолженность банкам и всяким прочим организациям что-то порядка семисот тысяч. Доигрались, блин!
Идем опять-таки дальше. Им принадлежат (принадлежали, черт меня возьми, никак привыкнуть не могу!) две машины, сегодняшняя рыночная стоимость которых примерно равна сумме невыплаченного за них банку долга. Это значит, что если их, машины эти, продать и долг по ним вернуть, то баланс будет нулевым. На банковских счетах у них у каждого меньше, чем по сотне. Ну, это-то понятно: по счетам платили, долги раздавали, а может, в «дело» вкладывали. Наконец, дом. Купили они его в свое время за триста. На сегодняшнем рынке его можно продать тысяч за четыреста. Долг банку за дом где-то двести двадцать или около того. То есть, в случае продажи чистая выручка будет тысяч сто восемьдесят. Впрочем, нам объяснили, что цифры эти все приблизительные, а реальные будут зависеть от… На этом месте я ушел покурить.
Клар, ты еще жива и все это читаешь? Потерпи, пожалуйста, осталось совсем немного.
Страховка. Вот где у родственничков глазки заблестели и ладошки зачесались. Ведь страховка-то пойдет Кириллу, кому ж еще? И что ты думаешь? Пойти-то она пойдет, но сколько! Наши с тобой покойники каждую копеечку в рост (или там в рулетку свою валютную) совали! То есть каждый из них застрахован на тысячу долларов. Всего! Представляешь? Зато бесплатно, через банк, просто за то, что они в этом банке счет держали. То есть, Кирилл как наследник получит чек аж на две тысячи! А знаешь, сколько я потратил на похороны: это ж все по моей кредитной карточке оплачено? Ладно, чего уж там…
И, наконец, снова дом. (У родственничков — рецидив чесания ладошек.) Адвокат сказал, что дом или то, что останется от его продажи, принадлежит Кириллу, и если в установленное законом время не объявятся какие-нибудь неучтенные родственники со стороны Олега, то опекунство над Кириллом и, следовательно, над домом может смело оформлять Зинкина родня. Стой, не рыдай!!! Еще не все. Я тоже было пал духом. Однако… Если Кирилл (или опекун — от его лица) продаст дом (а кто же оставит несовершеннолетнего жить в этом доме одного? — значит, продажа неизбежна), то кредиторы Олега наложат на это дело «lean» (ну, в смысле, лапу наложат). Сколько Олег задолжал кредиторам? Смотри выше — семьсот. Сколько бедняга-опекун выручит за дом? Меньше двухсот. Возникает вопрос… Нет, не у меня. Вопрос возник у всех трех «дальневосточников»: а на фига нужна такая опека? Они почти что хором пообещали адвокату «подумать и завтра же перезвонить» и быстренько ретировались. В аэропорт, наверно. Зинкина тетя, которой сын Володя самое главное перевел на русский язык, на бегу бормотала что, дескать, на кой хрен ей непродаваемая недвижимость на другом конце вселенной. О Кирилле она не бормотала ничего…