Павел. 12 июля, среда, 23–35
Та-ак… Марго, значит… С посмертными признаниями… А скажи, пожалуйста, почему ты считаешь, что для Марго имело бы смысл убивать Зинку? Ведь они никогда прежде друг друга не видели, следовательно, ничего плохого сделать друг другу не успели. Кроме того, что Зинка вместе с Олегом радостно крыла ее матюгами на всю полянку. Но неужели одного громкого базара достаточно, чтобы убить — хладнокровно, будучи в здравом уме и твердой памяти? Другое дело Олег. Что там Марго в послании тебе говорила — про то, что он ей всю жизнь сломал? Или она как-то более поэтически выразилась? Так вот, за «всю сломанную жизнь» вполне можно и убить. Ой, Клаш, подводит тебя логика, и даже Агата Кристи любимая твоя не поможет. Кстати, вот ты все про Агату твердишь — в том смысле, что сюжет нашего маленького фарса развивается по ее классическим детективным канонам. Согласен: при первом приближении это все именно так и выглядит. Но на самом деле, если уж искать литературные аналогии, то происходящее с нами и вокруг нас — это не Агата, а, пожалуй, сам Федор Михайлович. Где детектив в форме фарса перерастает в психологическую драму. Драму! Трагедию — если угодно. С большой буквы и по полной программе. Трагедию, какая древним грекам со всеми их театральными традициями и не снилась. Грустно только, что в жуткой этой пьесе мы с тобой не актеры и не зрители. А участники. То есть, одновременно и актеры, и зрители, но нельзя взять больничный или просто встать и уйти в буфет. Или можно? Рано или поздно, впрочем, занавес все же опустится и рампа погаснет. Как ты думаешь — дотянем?
А пока что возвращаемся в наше с тобой «сегодня». Мишка пришел поздно, позже, чем я ожидал, почти ничего не ел. А я ради него такое жаркое соорудил, пальчики оближешь (картошка из банки, ну, которая уже очищенная и сваренная, вываливается на сковородку, а потом туда же мясо, тоже из банки, пять минут — и я обхожусь без хозяйки в доме)! Выпили, покурили, еще раз выпили, еще раз покурили… И теперь он тихо дрыхнет на том самом прокуренном диванчике и, между прочим, в отличие от тебя, не жалуется.
А я все-таки не удержусь и сделаю пару замечаний по твоей последней и-мейле.
Замечание первое: человек имеет полное право распоряжаться собой, своим телом, как ему заблагорассудится. Он может до одурения качаться в «джимах», может истощать себя диетами, может ползти на брюхе на эвересты, может очертя голову заниматься сексом с кем ни попадя и даже проституировать (тут моя позиция не совпадает с уголовными кодексами большинства государств мира, но мне плевать, просто человечество в лице парламентариев еще не доросло).