Насчет пьяного в ту ночь Мишки, который, по-твоему, вовсе даже не был пьяным… Не знаю. Ибо сам был хорош — это-то хоть ты помнишь? Трупы в палатке обнаружили не пятого, а четвертого числа. Четвертого же числа, то есть, собственно, в праздник, я катался между Кириллом и моргом, и Мишка в этом не участвовал, он присоединился ко мне только через пару дней, когда мы занялись поиском родственников и организацией похорон. Не понимаю, почему тебе так хочется видеть несчастного Мишку эдаким серийным убийцей? Вот уже и меня им пугаешь. За что ты его так?
Для того, чтобы с моста выбросить пистолет в залив, ни снайпером, ни мастером спорта по броскам быть не надо. Тут ты загнула. Но что с мотивацией убийства у Марго не все в порядке — это точно. Хотя принято считать, что перед смертью, вроде, не врут. Впрочем, если следствие такая версия устраивает, то чего нам-то с тобой дергаться.
Кстати, кто тебе сказал, что трупы обнаружила именно Марго? Офигеть можно! Большего фарса я в жизни своей не видел: убийца прячется поблизости и через пару часов, с рассветом начинает громко рвать на себе волосы. Хотя с Марго станется: она же бардесса, вон какой фарс у Мишки в кровати устроила! А кстати, я так и не знаю, кто обнаружил трупы. Видишь, ты так хотела оттуда пораньше уехать, что мы пропустили самое интересное. Ну, так и быть, прощаю…
А вот твоего отношения к моему любимому «консервному» жаркому, к моему, можно сказать, всей жизнью выстраданному фирменному блюду простить не могу. И тут тебя может спасти только одно: ты приглашаешь меня завтра же вечером в гости, где без малейших комментариев и с удовольствием (да-да, именно — с удовольствием) кушаешь это самое знаменитое жаркое! Заодно и кошмар весь этот, только что просвистевший над нашими головами, проводим и помянем. Как идея? Или у тебя на завтра были планы?
Павел. 13 июля, четверг, 23–33
То ли я в одиночку пить разучился, то ли нервы ни к черту, но не берет меня сегодня мой любимый коктейль. Вместо того, чтобы баиньки идти перед очередным трудовым днем, бегаю по кухне, как белка в колесе, мебель по ходу расталкиваю… Ау, Федор Михалыч! А может, это белая горячка так начинается? И ведь не позвонишь никому, не скажешь: «Братцы, хреново мне чего-то…»! Если бы болело где-нибудь, то кто-нибудь наверняка откликнулся бы, помог как-то, лекарство какое-нибудь привез, к врачу какому-нибудь отвез… А так как я и объяснить толком не смогу, то любой нормальный человек в ответ только плечами пожмет, стакан принять посоветует (ха!) и выспаться хорошенечко.