Когда Радамантус приступил к Обряду Павшего Повелителя драконов, смысл его слов начал ускользать от меня. Джулия была облачена в парадные доспехи, и ее черная мантия распростерлась по постаменту над погребальным костром. Забрало шлема было опущено, чтобы сохранить достоинство в смерти. Но, глядя на нее, я представлял, что этих доспехов не существует. Я представлял девушку, которую не мог забыть, которая не боялась оставаться со мной наедине, сбрасывать с себя одежду и смеяться от души.
«В старину Повелители драконов брали себе в любовницы крестьянок, – рассказывала она. – Почему бы мне не поступить так же?»
Именно так она объясняла мне наши встречи, когда все только закрутилось между нами. Когда мы начали обмениваться взглядами, обжигающими, словно искры. И я не был готов ответить на ее вопросы. Когда меня вызывали, я являлся по первому зову.
Но я наглый негодяй, потому что попросил у нее кое-что взамен. Лекарства, из-за нехватки которых умерла моя мать и в которых нуждалась сестра. Продукты, когда не хватало еды.
Мои требования забавляли ее, но она, смилостившись, давала мне то, что я просил. Джулия обожала власть.
И это нас объединяло.
– …и в смерти твой дух объединится с драконом твоим, чтобы ты не чувствовала горечи одиночества земной души, чтобы пламя твоего кровного дракона сопроводило тебя к свету следующей жизни.
Иксион тихо отдал приказ Нитеру, который мгновенно изверг столп пламени, разжигая погребальный костер. Драконье пламя быстро сделало свое дело: поленья загорелись и огонь мгновенно распространился. Ветер с моря подхватил дым и унес его на юг.
Радамантус поднял руку, и все присутствующие драконорожденные хором произнесли ритуальный вопрос:
– Но кто станет пировать вместе с ней? Потому что даже наезднику нужна компания.
В одной руке я сжимал кубок с вином, в другой – кинжал. Я подал кубок Иксиону, и тот взял его, даже не взглянув на меня. Он хрипло произнес:
– Я, твой ближайший кровный родственник, подношу тебе этот напиток как первое из множества угощений, которыми ты насладишься в следующей жизни вместе с Домом Грозовых Бичей.
Он поднес кубок к губам и, отпив из него, сделал шаг вперед. Он выплеснул вино в разгорающееся пламя, которое зашипело и продолжило расти.
Скорбящие задали следующий вопрос:
– Но кто же станет служить ей? Ведь даже мертвый нуждается в комфорте.
Я шагнул вперед, и жаркое пламя опалило своим дыханием мое лицо и руки. Силуэт Джулии казался едва различимым пятном в пылающем пламени. Когда перед похоронами Дело спросил меня, хочу ли я участвовать в ритуале Подношения от Слуги, он ясно дал понять, что вместо меня это могла бы сделать и одна из служанок Джулии.