Получилось странно — и утешающе, и жестоко одновременно. За Алекс могло быть такое, удавить где-нибудь любовника дочери с помощью третьих лиц для подстраховки и не огласки. Не объявится паренек внезапно, не разрушит ее шантаж с омерзительным инцестом… Лёна про смерть не думала, но, услышав «умер» потемнела лицом.
— Расскажешь, как все было? Как его зовут?
— Кармин.
«Зовут», а не «звали», и я заслужила благодарную полуулыбку «свекрови» — на вид ровесницы, а на деле девушки, что младше меня на пятнадцать лет.
— Мать захотела в пустой части сада выстроить террасу и беседку с фонтаном. Заказала проект, наняла рабочих, — разномастная бригада, и западники и северяне были, большая часть — южане. Все под ней прогибались и слушались, звериным магнитом давила, ходила проверять и указывать раза по три за день. Наслаждалась обожанием… возвращалась довольная, сияла как слюнями обмазанная.
— Фу.
Злата выказала, а я про себя поморщилась. И про убитых детей подумала, — не только в обожании дело, наверняка контролировала, чтобы работники с лопатами по дури не сунулись в другую часть сада.
— Мне на все дни работы выходить запретила, не фиг самцов приманивать, я и послушалась, и нет. Гуляла тайком, наблюдала скрытно, и видела, что нет ничего более отвратительного, чем обычные мужчины. Когда работают — нормальные, а как мать нарисуется, кипятком ссутся, на цыпочки встают и из кожи вон лезут. Все, кроме одного. Явно, что родом с юга, так и приехал недавно — со смуглой кожи загар не сошел, как темное золото смотрелся. Чернявый, кареглазый, мускулистый, — тонкокостный только и ростом с тебя. — Лёна качнула подбородком в мою сторону, а ладонью себе чиркнула о край плеча. — Малек, а сила и энергия аж звенела… пялился на товарищей и не понимал, что с ними. А когда попадал за спину матери, дурачился, и неприличные жесты той показывал. Ну как на такого было не обратить внимание? Я и не знала раньше, что среди мужчин тоже вольные есть.
Злата перебила, попросив пояснить — что за магнит, и что за вольные? Как выслушала, на всю комнатку заорала:
— Великий Морс, гадость какая! У нас тоже нечистые есть, но что бы так!
— Нечистые?
Меня больше всего покоробило от «Великого Морса». Наверное, теперь буду вздрагивать, если сама по привычке упомяну или услышу. Пока Злата в свою очередь начала объяснять, встала с дивана и поставила чайник. Порылась на крохотной полке Вилли в поисках чая и заглянула в холодильник. Подсохшие бутерброды с сыром, вчерашний кефир и два пирожных — будет нам ужин.
— Был день разок, когда южанин демонстративно обедать ушел не к палаткам своим, а за территорию, к дороге. Тошнить, видно, стало от ненормального поведения тех, с кем работал. Я проверила, мать далеко, взяла и вышла к нему… как он подавился, вы бы видели!