— Что я могу сделать для тебя сейчас?
— У меня ноги босые, волосы никак не высохнут, я голодная и уставшая. Это меня беспокоит намного сильнее, чем вчерашние порезы, от которых уже и следов не осталось. Так что вези домой, грей и корми.
* * *
Утром Нольд пил кофе с таким лицом, что я не выдержала и спросила:
— О чем думаешь?
— О девушках.
Наивно прождав продолжение, перетерпела секунд тридцать, и уточнила, сыграв в ревнивицу:
— О каких еще девушках?
— О вольных. Не знал, что это может быть приобретенным, а не врожденным свойством у женщин. Твои подруги ничем не отличались от всех работниц Инквиза до случая с Серапионом, а тут вдруг — ни капли запаха.
— Думаю, что они вот-вот и без трупов на спине станут. Это все связано. Планы на сегодня какие? За одеждой поедем? За посудой и продуктами?
Нольд кивнул:
— Закину тебя куда скажешь, но сам уеду — мне нужно последний раз встретиться с Ингой и закрыть наш договор. Оставить денег на первое время, пока после выпуска работу будет искать, да и просто спасибо сказать за помощь и терпение.
А я о нольдовской содержанке забыть успела.
— Ходить по центру вдвоем в любом случае нельзя. Могу купить, что скажешь, отдельно от тебя.
— Хорошо… Нольд, я хочу о Вилли спросить.
— Да.
— Вы, полузвери, не воспринимаете таких как он больными?
— Нет. Я и не задумывался об этом. К тому же… — Нольд невесело прищурился. — Меня тоже можно счесть за больного, разве нет? Даже обычных мужчин женщины считают грязными животными за их тягу к сексу. Не все, и не всегда, но такое есть. Умножь меня на двое, и вот тебе грань с тем, что обычные люди назовут патологией. Тренироваться сегодня будешь?
— Буду.
— Тогда рассчитывай, что в час тебя из магазинов заберет Ян, и встретимся снова в комплексе.
* * *
Нольда пришлось подождать, и я сама по себе разминалась в пустом зале, поглядывая на сидящего на лавке Яна.
— На фронтах тишина?
— Для вас тишина. До завтра терпит, я с Нуля обязанности снял на все выходные, отдыхайте. Если вы так отдыхаете. И, Ева, предупреждаю, — он мне пригрозил пальцем, — выйдем на поле, не раздевайся. Мне ночью в кошмарах твой жуткий наряд снился, развидеть не могу. Деморализовываешь.
— Ладно. Хотя сегодня я в новом и приличном. Укус как?
Ян повернул руку на себя и сам посмотрел, а не мне показал:
— Заживает. Нормально все.
— А комплекс чей, частный? Почему для всех закрыт?
— Потому что Парис его на выходные арендовал, заплатил в два раза от всей выручки за два дня, плюс сверху за отгулы персонала, только техники у себя сидят.
— Ого! У него и в самом деле бездонный кошелек.