- Что?!
Она было смутилась, но потом обстоятельства их со Всеславом прощания снова сверкнули в ее памяти, и она смело подняла глаза на оторопевшего спутника.
- Я ему пообещала, что ни за кого другого замуж не выйду.
- Так ты его все же полюбила, — с грустью сказал Творимир. — Ох, девонька, ох, ты и намучаешься.
- Не думаю, что буду долго мучиться после его смерти под Старгардом.
- Даже так, — Творимир помрачнел и задумался.
А птицы над их головами оглушительно и беззаботно пели свой гимн рассвету.
- Но все мы под Богом ходим. Если он останется жив, что тогда?
- Только бы он остался жив, только бы мне знать, что он где-то есть на белом свете, тогда и я могла бы жить, а не ждать смерти.
На это лучший друг ее отца только бросил на нее пристальный взгляд и промолчал.
- Послушай, Творимир, а как ты, наверное, соскучился по своей семье. Марьяна же тебе не просто милая, а жена…
- Я теперь думаю, что даже на Небе не был бы счастливее, чем дома. Целый год почти деток не видел. Выросли поди. Младшенький уж и забыл, наверное, как тятя выглядит. Еще и не признает при встрече. А Марьяна… — он закрыл глаза и беззащитно улыбнулся своим воспоминаниям. — Да, оба мы с тобой хороши. Такие христиане, прости Господи. Но я так устал от этих мест, от этих странных христиан. И от постоянной личной ненависти, которую не исправишь. От материнской ненависти. Иногда и не верится, что есть на свете женщина, которая так меня любит. Моя жена, мать моих детей. Ох, еще бы хоть разок увидеться… Не плачь, не плачь, девонька, мало ли как все сложится под Старгардом.
А птицы, как ни в чем не бывало, звонко щебетали в ветвях липы.
- Ладно, пошли обратно, я все понял. Уже народ поднимается. Не будем привлекать к себе внимание.
* * *
По Одре отряд княгини сплавлялся на двух ладьях, по семь человек в каждой ладье. В одной находились княгиня, две ее плотных, невысоких холопки и четверо княгининых воина, включая седого, осанистого, но еще крепкого Свентобора. В другой — Любава с Сольмиром, четверо новгородцев и отец Афанасий. Афонскому монаху удалось незаметно уплыть с ними из-под носа почуявшего близкую добычу пана Герхарда. Путешествие было нетрудным, и очень скоро они достигли нижнего течения огромной реки, такой широкой, что сейчас, когда в горах шли дожди, с одного берега не было видно другого. Конечно же, без помощи поморян, живших на польском берегу Одры, германцы с другого берега не смогли бы легко преодолеть польскую границу. Отряд оставил лодки в укромном местечке, и путники пешими, нагрузив на себя большие вещевые мешки, направились к недалекому Старгарду. Местность кругом была болотистой. По обе стороны дороги высились сосны, ельники, кривые березки, темные заросли ольхи.