Топаза? Никто не знал, почему охотники на ведьм носят именно этот камень. Люди верили, что он как-то защищает от магии, но вдруг амулеты охотников родом как раз из времен Шиповника? Сотни лет страха и ненависти вполне могли превратить рыцарей топаза в известных Фи головорезов.
– Теперь их незначительными не назвать, – пробормотала она.
Шиповника явно что-то тревожило.
– Тебя могли убить, – невероятно мягко заметил он.
– Значит, ты очень вовремя появился. – Стоило вспомнить те объятия, и в животе угнездилось тепло. Фи переступила с ноги на ногу. – Я успела поблагодарить тебя за спасение жизни?
Глаза Шиповника блеснули.
– Нет. Вообще говоря, нас прервали на самом интересном месте.
– Что ж, спасибо, – сказала Фи, нарочно пропуская намек мимо ушей. Затем развернулась и кивнула в сторону коридора: – Идем. Я обещала Шейн, что не стану бродить тут одна.
Прогулка с Шиповником получилась странной. Он ступал совершенно беззвучно, а когда Фи оглянулась, то увидела в пыли только свои следы. Шиповник держался впереди, заглядывал за тяжелые бархатные шторы и запрокидывал голову, чтобы рассмотреть разбитые витражи на окнах.
Что-то на углу привлекло внимание Фи. Железная веревка, словно вена, тянулась между камней в стене, тусклый металл скручивался в цепочку выпуклых узлов. Фи нахмурилась.
– Вряд ли это просто украшение. – Она обвела символы, вдавленные в канавки. Петли и завитки спотыкались о буквы, состоящие из пересекающихся треугольников. – Думаю, это связующая магия. Здесь два разных языка, ордена Священной Розы и ордена Расколотой Земли.
Расколотой Землей называли школу великих строителей Андара, которых в древнейших текстах именовали также Сотрясателями Земли, – чародеев, которые разрубали горы и меняли русло рек. Было вполне логично, что имеющая родство с железом ведьма решила присоединиться к этой школе, но Фи никогда раньше не видела, чтобы металл использовался в связующей магии. Когда она отступила, то поняла, что стены буквально пронизаны такими же венами из чистого железа, запирающими некую древнюю магию глубоко в фундаменте. Возможно, это объясняло, почему поместье до сих пор не разрушилось.
– Что там написано? – спросил Шиповник, глядя на узлы.
Фи поднесла свечу поближе.
– Надпись почти стерлась, и жаль, что изобретатель речного языка решил обойтись без союзов. Что-то про «нерушимое» и «крепкое».
Шиповник улыбнулся.
– Сколько же волшебных языков ты знаешь?
Шевеля губами, Фи быстро прикинула.
– Двенадцать. Еще несколько могу опознать и примерно понять.
Принц рассмеялся.
– Стой, смилуйся! Это слишком много, – взмолился он, прикрыв рукой глаза.