Фи и Шиповник остановились перед дверью. От нее веяло холодом. Ледяной металл засова обжег пальцы Фи, когда она открыла первый замок. И уже потянулась ко второму, но раздался голос принца:
– А точно стоит туда лезть? Как-то уж очень основательно ее заперли.
Фи посмотрела на него, потом на дверь. Но она уже знала ответ. Человек, который мог уйти от двери, не выясняя, что за ней, не становился кладоискателем.
– Что бы здесь ни заперли, это было давным-давно. И большинство магических реликвий не опасны, если к ним не прикасаться. Если будем осторожны, ничего не случится.
Она повернула второй замок, а затем размотала толстую металлическую цепь с вбитого в камень крюка. Дверь медленно распахнулась. Изнутри вырвался порыв холодного воздуха, словно только и ждал этого самого момента.
Фи шагнула вперед, высоко подняв свечу. Каменные стены безмолвной комнаты уходили вверх к сводчатому потолку, и звук шагов отдавался тысячекратным эхом. Комната была полна произведений искусства – статуй, картин и замысловатых гобеленов, полусгнивших деревянных скульптур и гравюр на деревянных сундуках и потускневших щитах. Каждый изображал одну и ту же женщину. Завороженная Фи прошла дальше в комнату и поднесла свечу к расписной статуе. Фигура была одета в длинное черное платье, а ее лицо закрывала такая же черная вуаль. Неизвестный художник так тщательно прорисовал ткань, что кружевные узоры, казалось, дрожали в свете неверного пламени.
На разных произведениях искусства вуаль выглядела по-своему: на одних картинах это был длинный отрез черной ткани, на других – тонкий саван, сквозь который проглядывал намек на изогнутые губы и острый бледный подбородок. Одна статуя была задрапирована куском тонкого шелка, но с годами он истлел на каменном лице и теперь висел изъеденными молью ошметками. Статуя баюкала в руках корзину для шитья, наматывая какую-то нитку.
У Фи перехватило дыхание. Фигура, должно быть, изображала Пряху, ту самую чародейку, которая прокляла Шиповника и весь Андар. Ведьму, которая желала смерти ей самой. Фи обернулась и посмотрела на тысячу лиц под вуалью.
– Что это за место? – прошептала она, рассматривая серебряное зеркало, украшенное сверкающими веретенами и размотанными нитками.
– Что-то вроде гробницы, – ответил принц. Фи вздрогнула от его голоса. Он шептал ей на ухо, как будто не смел говорить громче. – После того как Пряху изгнали из Андара, мой отец приказал убрать все ее изображения.
– Почему он просто не уничтожил их?
– Пряха была самой могущественной из Великих ведьм, – тихо сказал Шиповник, глядя в темноту под вуалью статуи. – Даже до ссылки она ни разу не показала своего лица. Ходили слухи, что любой, кто повредит ее изображение, навлечет на себя несчастье. Поэтому отец приказал запереть картины и скульптуры подальше от Андара, где их никто никогда не найдет.